Днем мы спали по очереди, стараясь в промежутках обмануть желудки последними хлебцами, в сумерках тронулись в путь и к рассвету вышли к подножию гор с полосками возделанной земли, тянувшимися вдоль границы. Мы закопали наши шубы, винтовки и автоматы, поскольку они явно не подходили мирным торговцам из Пенджаба и в случае столкновения с патрулем гуркхов могли привести к печальным последствиям. Дорога стала легче, мне не составило труда определить, что мы всего в нескольких милях от границы, но не было смысла переходить её прямо сейчас: впереди до шоссе на Барилли нас ожидал шестидесятимильный путь по холмам, лесам и бездорожью.
Надобность в ночных переходах отпала, так что мы продолжали шагать в сторону деревни, до которой, если верить карте, оставалось меньше шести миль, а остаток пути даже проехали в повозке. Деревня состояла из дюжины глинобитных хижин, разбросанных вокруг пыльной площади с чайханой. Там можно выпить чаю, иногда получить и нечто более существенное, но отдохнуть там негде. Старик-мусульманин, заправлявший этим заведением, бросил в котел, где тушились овощи с карри, пару чахоточных цыплят, а когда мы набили желудки, отправил в караван-сарай по ту сторону деревни, в нескольких минутах ходьбы пыльным проселком.
Едва не засыпая на ходу от усталости, мы наконец добрались до места будущего отдыха. Квадратную площадку под открытым небом окружали четыре высоких стены с прочными тиковыми воротами. Конечно, лучше было разместиться на природе, но индийские путешественники слывут рабами привычек, и вид людей, спящих за пределами оплота цивилизации, мог вызвать у полиции нежелательные подозрения. Караван-сарай оказался пуст, даже без обычных сторожей, которые приходят по ночам, и мы прошли внутрь. Я не видел необходимости выставлять караул, так что мы забрались в разбросанное сено и провалились в сон.
Проснулся я от щипка за ухо. Надо мной склонился Уэйнрайт.
- Снаружи остановилась машина, - прошептал он.
- Возможно, зто полиция, - сказал я. - Обычная проверка. Если придут, сиди, молчи и предоставь вести переговоры мне.
- Индусы, сахиб, - послышался торопливый шепот Сафараза. - Трое идут сюда.
Патан уже сидел на крыше и заглядывал через стену. Я вскочил, словно ужаленный, поспешно спрятал пистолет и уселся поблизости. Караван-сарай стоял в сотне ярдов от дороги, на которой остановилась машина, а вышеупомянутая троица уже была на полпути к воротам. Сафараз тоже достал оружие.
