Что поделаешь: не сидел с детства в их комиксах, сериалах, бейсболе, футболе и еще каких-то делах, даже названий которых не знаешь, — не поймешь. Другая структура мозга, то есть реальность несколько иначе в него уложена, другие там ячейки. Тут ничего не выучишь, и, видимо, приспособиться можно только условно. Что, конечно, не исключает наличия каких-нибудь машинок для имитации приспособления. Или минимального пакета пониманий, который позволит ощутить свою вписанность. Но вот, например, самый простой пакет, из четырех главных видов спорта со своими лексикой, метафорами, героями и т. п. Баскетбол, бейсбол, футбол, хоккей. Футбол, конечно, американский. А еще и бейсбол — вот уже и половина минимального бэкграунда неизвестна в принципе. Да и понятные вроде бы истории, как баскетбол и хоккей, имеют там совсем другие разводки.
Тем более что и общекультурная часть — та, с привлечением элементов которой местные рефлекторно производят быстрые суждения о событиях в этих же видах спорта, — она тоже имеет другие основания. Да хотя бы те же комиксы и прочие детские впечатления: ими на кратких курсах не овладеешь. И наоборот, какова роль слова «квотербек» в американской жизни, что значит для Чикаго Derrick Rose?
Примерно как с температурой: нельзя же все время переводить фаренгейты в цельсий. Как язык надо употреблять прямо, а не переводя в уме, так и фаренгейты надо понимать автоматически. К градусам-то привыкнуть можно, но это же самая простая позиция. Чуть дальше начинается совсем слепая для посторонних зона. Да, ее тоже можно как-то обмануть или просто научиться в ней ориентироваться, как с их шшщикаго, постепенно. Собственно, это к тому, что здесь, в книжке, все очень шатко и условно, как тут может быть иначе.
Если предмет не может быть точно определен и описан, то разговор о нем неизбежно будет нечеток. Вдобавок речь идет о предметах, объясняемых отчасти метафорическим образом. Но только в этом и шанс: если постоянно развивать и уточнять метафоры, то описание начнет чему-то соответствовать. Есть тут, что ли, страховка: неверно понятые вещи или вещи, которые не могут быть понятны окончательно, получают шанс обнаружить в итоге реальность, невидимую для самого автора описания, — именно что по мере накручивания неточностей и приблизительности. Невидимую реальность облепят неточные понимания, и через какое-то время, если постараться, она предъявит свои контуры. Расчет только на это.
