- Госпожа, госпожа! - Кирстен едва открыла глаза. Все ее тело сотрясали судороги. Кто-то поспешно растирал ее ноги, при этом постоянно звал. Девушка сначала удивилась, узнав в своей спасительнице, такой же насквозь мокрой, как и она сама, рыжую девку мужа. Кирстен попыталась оттолкнуть руки рабыни, но та решительно покачала головой и только закончив растирать ноги своей госпожи, опустилась рядом с ней на корточки.
- Госпожа, и зачем вы так сделали? - спросила она.
Кирстен привстала. Попыталась сесть. Рыжая ей помогла. В голове молодой хозяйки мелькнула мысль о том, что она даже не знает, как зовут эту рабыню, но странное дело, она ее почти перестала ненавидеть... Кирстен посмотрела на животик девушки, облепленный мокрой одеждой и оттого еще более заметный и произнесла:
- Ты бы ребенка поберегла, - очень тихо, но рыжая услышала.
- А как по вашему, я должна была стоять и смотреть на то, как вы совершаете непоправимую глупость? - произнесла она.
Кирстен скривилась.
- Как тебя хоть зовут? - спросила она.
- Кайрн, - ответила рабыня, слегка удивившись тому, что ее госпожа не знает ее имени.
- Кайрн, - повторила задумчиво Кирстен, - Твое имя означает - чистая.
Рыжая кивнула.
- Не такая уже и чистая... Вы, наверное, ненавидите меня, - сказала она, помогая хозяйке подняться, - Но поверьте, ласки вашего мужа мне противны, да вот только я ничего не могу поделать с ним. Ведь он мой хозяин, а я кто? Всего лишь вещь... У меня просто нет выбора, я пытаюсь выжить... А теперь еще и эта беременность, - рыжая вздохнула и добавила, - Вам надо идти домой, переодеться, пока хозяин не узнал о том, что вы сделали. Да и слабы вы, можете слечь с горячкой!
Кирстен кивнула, понимая правдивость слов девушки и позволила ей поддерживать свою руку, пока они вместе поднимались обратно на утес по узкой тропинке, ведущей меж скал.
За столом сидело лишь несколько человек. Гард, Хок, я и конечно же самые преданные их друзья, те, что прошли со своим вождем огонь и воду. Я рассказала им обо всем, что случилось со мной за все это время, пока мы не виделись, не утаив про несостоявшееся убийство Орма и жизнь у Трюд. Рассказывая северянам о судьбе Кирстен, я заметила тень на лице Града. Он помрачнел, и я подумала о том, что, наверное, вождь жалеет ту глупую избалованную девчонку. Я бы, и сама могла ее пожалеть, да только вот она вызывала у меня стойкое отвращение как своим поведением, так и тем, что когда-то отвергла такого мужчину как Гард. Я никогда ее не понимала, ведь будь я на ее месте, то никогда бы не выбрала Сигвальда. Как только можно было не заметить его скверный злой характер под маской благодушия, хотя, говорят любовь слепа, а Кирстен скорее всего была влюблена в мужа.
