Даже здесь и сейчас Ашур-Кай читал лекции. Ничего не менялось.
Я почти готов.
У моей лодыжки что-то извивалось. Нечто, состоящее из дрожащих конечностей и оголенных органов без видимых признаков глаз. Я раздавил его в кашу сапогом.
На демонов невозможно смотреть прямо. Это существа, порожденные эмоциями и кошмарами смертных и вытянутые из колоссальных разумов противостоящих друг другу Богов. Возможно, будет более точно сказать, что чувства смертных — даже настроенные как на демоническое, так и на мирское — с трудом фокусируются на воплощенных обличьях Нерожденных. Наш разум пытается приложить ожидания и структуру к тому, что исключает понимание, не говоря уже об описании. Сколь бы пристально мы ни вглядывались, но все равно останемся смертными сознаниями, которые стремятся увидеть то, что не должно существовать.
В лучшем случае, из-за этого вокруг Нерожденных появляется мутная аура, которая делает их расплывчатыми, словно мираж. В худшем, и гораздо более часто, в их физических воплощениях возможно уловить лишь горстку впечатлений и ощущений: запах, воспоминание, образ чего-то неопределенного.
Красная плоть. Бледная кожа. Клыки. Сухой, напоминающий корицу запах трупа, сопровождаемый ощущением острой угрозы. Пылающие во мраке глаза. Меч из черного железа, шепчущий на мертвых языках. Тень крыльев и зловонное дыхание зверя. Когти, над которыми поднимается пар от едкого прикосновения какого-то токсичного яда.
Что-то прыгнуло на меня сбоку, и в мой лицевой щиток вцепилось бьющееся тяжелое тело. На кратчайший миг я заметил мягкое, сырое мясо, трепещущее за моими глазными линзами, на горле и плече стягивалась какая-то омерзительная конечность.
Последовал рывок вверх, и существо пропало. Пока его срывали, я слышал в своем разуме крик, слишком похожий на человеческий. Кровоточащее бесформенное тело растворялось в челюстях Гиры, распадаясь на части, словно развеивающийся дым. Я повернулся и обрушил Саэрн на костлявое туловище худого как палка существа, у которого вместо пальцев были хрупкие скальпели. От удара топора демон развалился надвое и упал на пол.
Благодарю тебя, — передал я Гире. А теперь иди.
Я остаюсь. Я сражаюсь. Я убиваю.
Иди!
Волчица, шерсть которой состояла из дыма и черного пламени, бегом метнулась к ране в реальности. Она врезалась в одного из обретших плоть Нерожденных, который прорывался наружу, приземлилась сверху, неистово работая когтями и мелькающими клыками, и они вместе скрылись в проходе.
