Их предводитель держал тяжелый болтер с натренированной ловкостью воина, рожденного для этой ноши. Он кинул оружие в лишенном гравитации воздухе одному из подчиненных и подал своим людям знак оставаться у южного входа.
До войны он был центурионом Леорвином Укрисом из 50-й роты тяжелой поддержки XII Легиона. Тогда я его не знал. Наше знакомство состоялось уже в годы жизни в Империи Ока.
Леор направился прямиком к возвышению и встал перед Фальком, который, в свою очередь, стоял перед командирским троном мертвого корабля. Тело бывшего капитана звездолета было облачено в светлую, припорошенную льдом броню.
Пожиратель Миров бросил на него взгляд, уделив трупу внимание не дольше, чем на полсекунды. Затем повернул ко мне свои синие глазные линзы и ротовую решетку, изготовленную в виде стиснутых зубов ухмыляющегося черепа. Он не стал меня приветствовать. Не поприветствовал даже Фалька, которого оглядел следующим. Он стоял и смотрел на нас обоих, а мы наблюдали за ним.
— Колдун, твоя колода таро с набором сомнительной ерунды выглядит толще, — обратился он ко мне.
— Так и есть, Леор.
— Замечательно, — судя по интонации Леора, дело обстояло как угодно, но только не так. — Я слышал, ты умер при Дрол Хейр.
— Был близок к этому.
— Ну, кто-нибудь из вас намерен мне рассказать, зачем я здесь?
— Ты здесь потому, что ты мне нужен, — произнес Фальк. — Мне нужны вы оба.
— А где остальные? — поинтерсовался Леор. — Палавий? Эстахар?
Фальк покачал головой.
— Луперкалиос пал.
Никто из нас не ответил. По крайней мере, не сразу. Слова даются нелегко, когда тебе сообщают, что Легион мертв.
Среди медленно перемещающихся флотилий Легионов постоянно ходили слухи — слухи о том, что крепость Сынов Гора пала, или что уничтожен аванпост XVI Легиона. Их уверенно обещали разрушить, и сотни командиров и полководцев эхом повторяли это на протяжении десятков лет при каждой встрече кораблей в нейтральных космопортах или же союзе в ходе набега за рабами.
И вот теперь нам сообщали, что это, в конце концов, произошло. Я не был уверен, что ощущать: ошеломление возможностью подобного, или же обиду от того, что «Тлалок» не позвали в рейдерский флот.
— Монумент пал? — спросил Леор. — Я слышал эту историю тысячу раз, однако она еще никогда не оказывалась правдивой.
Голос Фалька, и без того раскатисто-низкий, стал напоминать движение тектонических плит.
— Думаешь, я стал бы шутить о чем-то столь серьезном? На нас напали Дети Императора, которые вели за собой корабли всех прочих Легионов. Монумента больше нет. От него остались только пепельные развалины.
