Донесение было похоже, скорее, на оправдание предстоящей сдачи города. Вообще, вся территория, на которой еще держались в Андалузии республиканцы, представляла собой узкую полосу побережья километров двести протяженностью, не защищенную ни береговой артиллерией, ни флотом, ни авиацией. Может быть, советник сгустил краски, чтобы выхлопотать в Генштабе подкрепление? Предположение звучало заманчиво, но надежды на это практически не было. Вернее всего, так все и было. Мне рассказывали, что когда генералу Клеберу предложили возглавить оборону Малаги, он ответил: «Я не хочу быть генералом поражения». Киселев закончил свой рапорт, подождал, пока он будет зашифрован и передан, потом молча взял свою фуражку, кивнул головой Маше и направился к дверям. Мы с Артуром последовали за ним. Видно, мне придется приобретать боевой опыт в отступлении…
Была ночь. Веяло спустившейся с гор прохладой. Шуршали тяжелые пальмовые листья, да изредка раздавались шаги патруля. Дом, в котором жили советники, стоял особняком в глубине сада, окруженного высокой чугунной решеткой. Широкая мраморная лестница вела прямо в столовую, временно расположенную в вестибюле. К ужину подали на плоских тарелках горстку каких-то ракушек. Внутри — маленький сморщенный кусочек моллюска, по вкусу напоминающий мясо. Я погремела этими ракушечками и осталась голодной. Пришлось просить добавки. Маша начала смеяться. Она уже привыкла к испанской кухне, а я в авиации была избалована русскими борщами. Сразу после ужина пошли спать.
Утро наступило солнечное. Начальник попросил меня пройти с ним в город, купить некоторые дорожные вещи. Мы шли по глухим каменным плитам, поглядывая на простиравшееся спокойное нежно-голубое море. Ни на одном море ранее я не видела таких нежных мягких голубых тонов. А где-то поблизости затаились вражеские крейсеры, готовые обрушить на город огонь… Однако они еще не появились. Яркое теплое утро не располагало к грустным размышлениям, и вскоре я загляделась на богатые витрины магазинов. Там целые россыпи всяких безделушек и мишуры. Никогда не видела такого количества совершенно ненужных, но неотразимо привлекательных вещей. Закупив все необходимое, Артур предложил мне выбрать что-нибудь и для себя. В небольшом, пропахшем духами и кожей магазинчике я купила нелепые розовые перчатки. Зачем они мне? До обеда занимались картами. Я надписывала по-русски названия населенных пунктов в районах, которые Артур отмечал карандашом, и старалась запомнить их. Потом мы с Машей пошли побродить по приморскому бульвару. Время приближалось к полудню, было довольно жарко, и мы шагали по улице, не встречая прохожих. Было время сиесты — обязательного дневного отдыха южан. Когда-то вдоль Аламеды, приморской пальмовой аллеи, стояли мраморные статуи, найденные при археологических раскопках. Теперь их нет.
