должны были вовремя одуматься и принять меры.
– Жалкий клерк, – повторил Лодербек. – Целыми днями напролет выписывает чеки на чужое имя. У таких обо всем на свете есть свое мнение, да только кому оно интересно-то?
– И все-таки…
– И все-таки ничего. Упоминание пустяковое, аргументация смехотворна; даже говорить не о чем. – Лодербек забарабанил костяшками пальцев по столу, как судья постукивает молотком, давая понять, что терпение его на исходе.
Балфур, отчаянно пытаясь помешать разговору вернуться к прежней теме, заговорил снова, опережая политика:
– Но вы с ней виделись?
– С кем – с той девчонкой, подобранной на дороге? – нахмурился Лодербек. – Со шлюхой-то? Нет, конечно; с того вечера – ни разу. Хотя я слыхал, она вроде оклемалась. Вы полагаете, мне стоит ее проведать? Вы ведь поэтому спросили?
– Нет, что вы, – покачал головой Балфур.
– Человек моего положения не может себе позволить…
– Конечно не может – ни в коем случае…
– Что, по-видимому, возвращает нас к пресловутой проповеди, – промолвил Лодербек на сей раз непривычно задумчивым тоном. – Именно об этом и вел речь наш клерк. До тех пор, пока не будут приняты определенные меры – пока не понастроят разных там богоугодных заведений, монастырей, домов призрения и так далее, – с кого спрашивать за такого рода ситуацию? Кто отвечает за такую вот девицу – которая одна как перст в целом свете – в таком вот месте?
Вопрос задумывался как риторический, но Балфур, стремясь поддержать разговор, с ответом не замедлил:
– Да никто не отвечает.
– Никто, вот как! – Лодербек удивленно изогнул брови. – Где ж ваш христианский дух?
– Анна попыталась свести счеты с жизнью – покончить с собой, знаете ли! Никто не несет за это ответственности, кроме нее самой.
– Вы называете ее Анной! – укоризненно отозвался Лодербек. – Вы с ней, выходит, на «ты»; я бы предположил, что в таком случае доля ответственности за нее приходится и на вас!
– Называть кого-то по имени еще не значит снабжать ее опиумом!
– Вы бы захлопнули перед нею дверь, потому что она опиумозависима?
– Я ни перед кем дверей не захлопываю. Если бы я нашел ее на дороге, то поступил бы в точности как вы. Совершенно так же.
– То есть спасли бы ей жизнь?
– То есть сдал бы ее полиции!
Лодербек нетерпеливо отмахнулся от уточнения.
– А что потом? – не отступался он. – Ночь в тюрьме, а потом? Кто защитит ее, когда она снова возьмется за свою трубку?
– Никто не может защитить человека от него самого – от его собственной руки, знаете ли! – досадливо парировал Балфур.
