Прежде чем ответить, Мади затянулся сигарой.
– Мое намерение объяснить непросто, – промолвил он. – Некие семейные разногласия, о которых мне больно говорить, послужили причиной моего приезда сюда, причем в одиночестве.
– О, но в этом-то вы как раз не одиноки, – весело возразил Балфур. – Здесь всяк и каждый от чего-нибудь да сбежал – уж не сомневайтесь!
– В самом деле? – отозвался Мади, сочтя это симптомом довольно-таки тревожным.
– Мы все тут нездешние, – продолжал Балфур. – Да, в том-то и суть. Мы все понаехали из других мест. А что до семьи – вы тут, на приисках, найдете сколько угодно и отцов, и братьев.
– Спасибо вам за поддержку; вы очень добры.
Балфур расплылся в широкой усмешке.
– Эка вы сказанули-то! – воскликнул он, размахивая сигарой так энергично, что осыпал перистым пеплом весь жилет. – Поддержка! Если это считается поддержкой, вы, мой мальчик, настоящий пуританин.
Мади не нашелся с ответом и поклонился снова, а затем, словно открещиваясь от какой бы то ни было причастности к пуританству, сделал большой глоток из бокала. Снаружи порыв ветра вторгся в ровный перестук капель, швырнув полосу воды в западные окна. Балфур, посмеиваясь про себя, разглядывал кончик сигары; Мади, удерживая свою между губами, отвернулся и легко затянулся.
В этот самый момент один из одиннадцати молчаливых незнакомцев встал, по ходу дела складывая газету вчетверо, и подошел к секретарю обменять номер на другой. На нем было черное верхнее платье без воротника и белый шейный платок – священническое облачение, с некоторым удивлением осознал Мади. Как странно! С какой бы стати духовному лицу знакомиться с последними новостями не где-нибудь, а в курительной комнате заурядной гостиницы поздно вечером в субботу? И почему при этом он молчит как рыба? Мади наблюдал, как его преподобие перебирает кипу газет, отвергая несколько номеров «Колониста» в пользу «Аргуса реки Грей»: с радостным возгласом он вытащил нужное издание из пачки и, держа на некотором расстоянии, удовлетворенно развернул к свету. И снова, рассуждая сам с собою, Мади решил, что, возможно, ничего странного в том нет: ночь выдалась дождливая, а в городских трактирах и общественных зданиях, надо думать, не протолкнуться. Вероятно, священник отчего-то был вынужден временно укрыться от непогоды в гостинице.
– Итак, вы с кем-то поссорились, – изрек наконец Балфур, как будто новый знакомец пообещал ему увлекательный рассказ и напрочь о том позабыл.
