Ведь не поздний советский пропагандист вещает, а депутат-современник, которому верили и в Ставке, и в окопах, и в запасных полках. Кстати, наши заклятые друзья в лице главы британской миссии генерала Нокса оценивали русскую армию и русский тыл совсем по-другому: «Русская пехота устала, но меньше, чем год назад (в 1915 году отступления. — А.Б.)… и всех видов вооружения, боеприпасов и снаряжения было больше чем когда-либо. Качество командования улучшалось с каждым днем… никакого сомнения в том, что, если бы тыл не раздирался противоречиями, русская армия увенчала бы себя новыми лаврами… и, вне сомнения, нанесла бы такой удар, который бы сделал возможным победу союзников к исходу этого года».
Кому же верить? — даже мы не можем понять из мирных времён, имея все источники на руках, а что думали вояки на передовой или родственники их дома? Печальнее всего, что болтовня Родзянки и ему подобных ниспровергателей стала проникать в душу простого солдата. Нижние чины, «окопные крысы» не могли не заметить этого, их все больше охватывали равнодушие и апатия. Летом 1916 года даже участники Брусиловского прорыва запели:
Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду;
Как попал я в ту беду,
Во слезу горючую,
Войну неминучую.
Ты скажи, порастолкуй,
Чего война сладилась.
До русских наладилась.
Как наш русский-то народ
Все копал бы огород,
Да садил бы редьку крепку,
Да садил бы сладку репку,
По полям бы спела рожь,
А война нам невтерпёж…
Не все, конечно, распевали эту чушь. Герои прорыва продолжали терпеть и готовиться к решительным сражениям. Кстати, в Брусиловском прорыве получил боевое крещение будущий маршал победы А.М. Василевский, командовавший ротой в 409-м Новохопёрском полку.
Во время Февральской революции Николая II отказываются поддержать даже его ближайшие родственники — великие князья. На февраль 1917 года в России насчитывалось 15 великих князей. Из них фактически никто не поддержал царя. По крайней мере, трое великих князей, Николай Михайлович, Николай Николаевич и Георгий Михайлович, в конце 1916 года безуспешно пытаются склонить к царя к введению «ответственного министерства» (то есть фактически к введению парламентарной конституционной монархии). Наиболее влиятельный из них, великий князь Николай Николаевич, во время событий агитирует Николая II за отречение, наиболее вероятный преемник, Михаил Александрович, отказывается принять власть. Великий князь Кирилл Владимирович 1 марта переходит на сторону революции. Кроме того, несколько великих князей — Павел Александрович, Кирилл Владимирович и Дмитрий Константинович — во время революции составляют собственный проект манифеста об отречении («великокняжеский манифест»). А ведь Николай — главнокомандующий!
