– Ну и прут, дьяволы! – недовольно ворчал Гудас.
– Теперь ничего не поделаешь, – сказал Салул, – назад не вернешься. Пусть все, кто не в военной форме, немедленно уйдут с палубы. В том числе, прости, и тебе придется: если заметят такого капитана да такую команду на военном корабле, непременно задержат нас.
Гудас не мог не согласиться с этим и, смешно почесывая затылок, ушел со своего поста. Место его занял Гейс. Спрятались и молодцы Гудаса, а на самые видные места вышла «настоящая» команда.
Дредноут пересек курс метрах в ста впереди. Как глыбы, возвышались на нем стальные башни, из которых высовывались длинные стволы орудий. Огромные белые волны поднимались от форштевня корабля. На палубе виднелись белые фигуры матросов и офицеров.
Каким маленьким, ничтожным казался перед этим гигантом «Саардам» с его темнокожей командой!
По морскому обычаю оба корабля приветствовали друг друга флагами: дредноут – английским, «Саардам» – голландским и наконец разошлись каждый своим курсом.
Когда дредноут скрылся, вылез и капитан со своей командой.
– Обидно, черт возьми, первому адмиралу независимой яванской Республики прятаться от соседнего государства! – пошутил Салул.
– Для начала хватит и того, что мы салютовали друг другу как равные, – ответил Гудас.
Когда «Саардам» вернулся назад, была уже ночь.
Но куда «назад»? В какой пункт безбрежного океана? Ждет ли их лодка? Как найти ее в темноте? Можно ли подавать сигналы? Держится ли лодка близ берега или идет навстречу?
Все эти вопросы мучили команду, а ответа не было ни на один…
Наконец издали, как будто с моря, донеслись чуть слышные выстрелы. Прошло несколько минут – и опять серия выстрелов: ритмичные, с одинаковыми интервалами.
– Они! Они! – зашумели на «Саардаме». – В перестрелке таких правильных интервалов быть не может. А раз стреляют, значит, опасности нет. Надо ответить, но как: гудком или тоже выстрелами?
– Может, бахнуть из пушки? – предложил кто-то не то в шутку, не то всерьез.
– Не только пушка, – ответил Салул, – а даже гудок в такое время и в таком месте может разнестись очень далеко и достигнуть ушей тех, кому не следует его слышать; огни в темноте тоже заметны издалека.
Значит, нужно ответить такими же выстрелами из винтовок.
На этом языке экипажи корабля и шлюпки договорились быстро, и через полчаса береговая группа повстанцев была принята на борт.
* * *
Решающий момент приближался. Корабль подошел к рифам.
– При дневном свете полбеды, а так очень рискованно, – рассуждали моряки. – Даже прожектор включить нельзя, – могут заметить.
