В 1915 году Спендиаров вместе с Туманяном обсуждал вопрос о создании нового оперного спектакля. Выбор пал на поэму «Взятие крепости Тмук», и в 1918 году армянский композитор, положив в основу сюжет этой поэмы, начал писать оперу «Алмаст». Преждевременная смерть Спендиарова прервала работу. Он не успел написать музыку к четвертому акту. Пробел этот был заполнен впоследствии Максимилианом Штейнбергом, учеником Н. А. Римского-Корсакова.
«Алмаст» и «Ануш» и ныне не сходят со сцены Армянской государственной оперы в Ереване.
Многообразной и плодотворной была в эти годы общественная деятельность Туманяна. Это был период, когда поэт много сил и времени отдавал делу воспитания литературной молодежи. Он был другом и учителем начинающих писателей. Строгий и взыскательный к своему творчеству, он ненавидел эпигонов, бесцветных жалких людей, которые суетились около литературы. Еще в ранней рецензии 1892 года поэт писал о сборнике стихотворений ныне давно забытого П. Мочорянца: «Не достоинство заставляет говорить по поводу этой книги, а то обстоятельство, что молчание обманет автора, и он, вообразив себя поэтом, совершит напрасное и даже вредное для литературы дело».
Мочорянцев и им подобных Туманян считал типичным явлением литературной жизни и с возмущением говорил о том, что это невежественные люди с примитивной психологией, «ворующие темы, мысли, уродующие их, плетущие рифмы, и воображают себя на вершине Олимпа». Поэт говорил также о жалком тщеславии, определяющем поведение этих бездарных людей: «В их сердцах, — писал он, — не горит священный огонь поэзии, а шевелится беспокойный червячок, заставляющий суетиться, что-то делать, чтобы не исчезнуть бесследно и как-нибудь заработать себе славу». К таким людям Туманян был беспощаден. Не менее вредными и опасными для общества он считал окололитературных дельцов, невежд, проходимцев и карьеристов, пробравшихся в писательскую среду со своими мелкими корыстными интересами. В душе Туманян их глубоко презирал. Они вызывали в нем раздражение и серьезную тревогу. Вместе с тем, он проявлял поистине отеческую заботу, когда в произведениях начинающего автора замечал проблески дарования, когда в них он ощущал огонь поэзии. В таких случаях Туманян сам воодушевлялся, искренне радовался появлению нового яркого таланта.
Туманян в литературных кругах пользовался большим авторитетом, и многие из начинающих писателей обращались к нему за советом и помощью.
