— Ничего! Абсолютно ничего! — замурлыкала старуха. — Я должна прежде всего подчиняться сыну… А тебя я прошу только спокойно дождаться его возвращения, не причинив никому вреда.
— Вы очень любите своего сына?
— Люблю, конечно… Я очень люблю моего Райкара. Он такой сильный, храбрый, все на свете его боятся.
— Даже вы?
Бася посмотрела на девушку: разговор ей не нравился, и она решила сменить тему. Время шло к полудню, и крошка, как она мысленно называла пленницу, вероятно, умирала от голода. Старуха занялась приготовлением обеда.
— Давайте я вам помогу, — предложила Янка.
Съестные припасы не отличались разнообразием — вяленое мясо антилопы, сухой сыр, орехи. В глубине пещеры, где лежали продукты, девушка заметила висевшую на крюке тушу козы.
— Пойдет на ужин господину Тонишу, — учтиво объяснила Бася.
— Бедное животное! — сокрушалась Янка. — Посмотрите, на голове запеклась кровь. Можно подумать, что ей проломили череп, а потом зачем-то вырвали глаза.
— Проделки моего сына. Когда он принес козу сюда, ему показалось, что она жива, поскольку смотрит на него большими, полными слез глазами. Тогда он взял нож и вырезал ей глаза.
Бася сдернула тушу с крюка и бросила медведю. Послышалось довольное урчание. Тониш набросился на мясо, раздирая куски лапами и зубами. Челюсти исправно заработали, с хрустом перемалывая кости. Янка почувствовала приступ тошноты.
На обед женщины расположились у ящика, служившего столом. Медведь продолжал пожирать свою добычу. Под это нескончаемое чавканье Янка не могла заставить себя положить ни одного куска в рот.
— Не найдется ли у вас воды? — спросила она тихо.
Бася рассмеялась:
— Воды? Да разве мы знаем здесь, что это такое? Ты хочешь пить, моя крошка… Впрочем, я тоже. Я дам тебе кое-что получше.
Старуха поднялась и отправилась в глубину пещеры. Через минуту она победно выставила бутылку на стол.
— Выпей-ка это залпом. А потом расскажешь мне все новости.
Янку так мучила жажда, что она, не раздумывая, подняла бутылку к губам и хлебнула целый глоток.
— Но… Это же водка! — закричала девушка, обжегшись.
— Водка! Мы стащили ее у русских. Правда, хороша?
— Я не хочу больше… Ужасно дерет горло.
— Ах ты, какая нежная… Смотри, как это пьют.
Двумя руками старая женщина поднесла бутылку к губам на расстояние двух пальцев и стала заливать содержимое в рот. Она все пила и пила.
— Вы погубите себя! — воскликнула Янка.
Бася, сделав еще несколько больших глотков, отбросила посудину на стол.
