Размяв запястья, язычник отвесил низкий поклон, а знать отреагировала бурными аплодисментами. Никто из местных жителей не был рад второму сыну семейства Амон, когда тот занял трон после убийства старшего брата. Он обещал людям начало кровавой эры и новой Великой войны, но в появившихся на горизонте разбойниках, в чьих лицах обычно видят разорителей и убийц, жители столицы узрели спасителей.
– Да, миледи, спасибо, ваше слово дойдет до ушей каждого, – парень медленным шагом двинулся прочь. – Если позволите, сегодня вечером мы с городскими менестрелями устроим праздник на главной улице. Вы должны обязательно присутствовать как новая хозяйка Берселии. Пиво и теплый мед ждет каждого!
Вновь по залу разнесся одобрительный гул: если дело доходило до выпивки, то даже самый высокопоставленный господин не прочь был распить кружку-другую с босоногой чернью. Затухающие аплодисменты отсчитывали секунды до гневной тирады лорда, а я же плюхнулась обратно на трон и снова обратила внимание на полную барышню в розовом платье.
* * *
Вечером снаружи развесили карнавальные фонари, осветили улицу тысячью огоньков. Город светился ярче ночного неба, затмевая звезды. Я смотрела на него через окно тронной залы и не могла налюбоваться, терпеливо ожидая, пока Джованни заканчивал с бумажной отчетностью в кабинете советника.
К наступлению темноты тронный зал опустел и сделался неуютным. Я погасила почти все светильники, чтобы лучше рассмотреть праздничную столицу во всей красе, но радости на душе не прибавлялось. Сидя рядом со мной на каменном подоконнике, Хаку уже пускал слюну по теплому элю, мечтая отвлечься от придворной суеты, а я то и дело хваталась за эфес меча, рассматривая в толпе простолюдинов своих подчиненных в объятьях местных жриц любви.
Неясное внутреннее беспокойство тревожило душу. Может, столица и выглядела как самое мирное место на земле, но интуиция била тревогу, отдаваясь в голове звоном колоколов.
Интуиция меня не подвела: стоило лорду выйти из кабинета советника в тронную залу, как через главный вход, звеня латами, ввалился встревоженный Альфонс. Эта огромная детина считалась первым приближенным Джованни и его правой рукой. Туповатая, послушная машина для убийств. Он любил только развлечения, и на его выразительную внешность всегда находилось много ветреных охотниц – северяне везде нарасхват.
Он сделал несколько тяжелых шагов вперед и согнулся пополам, стараясь отдышаться.
– Что на этот раз? – раздраженно пробасил лорд. – Ты должен приглядывать за солдатами на улице, чтобы те не устроили из торжества пьяное побоище! – он так и не отошел от дневного представления с бардом. Джованни многое хотел высказать по этому поводу, но почему-то сдерживался, предпочитая тянуть время.
