— Видите ли, мистер Шейн, вы привлекли… мое внимание.
Питер уловил секундную заминку перед словом 'мое'. Хотел ли оратор сказать 'наше' и остановился в последнее мгновение? Или же специально продемонстрировал слушателю, что представляет нечто большее, чем волю одного человека?
— А это весьма непросто — заинтересовать меня. Впрочем, мои интересы весьма разнообразны и многосторонни, они требуют широкого подхода талантливых помощников. Буду откровенен, вы можете стать одним из них. Но для этого вам предстоит удивить меня. Даже скорее, поразить своими познаниями и умением делать большие выводы на малых основаниях.
Одним из первых уроков, которые Шейн накрепко затвердил от приемного отца, было то, что умело приврать и прихвастнуть о себе — не грех, а благо. Но в то же время, поучал Даймант, бывают случаи, когда нужно говорить только правду, потому что попытка приписать лишнее может быть убийственна. В самом прямом смысле. Поэтому Питер глубоко вдохнул и сказал с искренностью исповедующегося:
— Я не аналитик. Я специальный курьер и исполнитель особых поручений. Иногда боевик и убийца. Мог бы перейти на кабинетную работу, но она мне претит. Предпочитаю бороться с врагами отечества… на их территории.
— Скромность — это похвально, — отозвался Хьюз. — Но о ваших истинных талантах предоставьте судить мне. Для начала мне бы хотелось услышать от вас, скажем…
Говард добросовестно задумался и поднял очи к высокому потолку, словно и в самом деле вспоминал. И наконец 'вспомнил':
— О нефти. Насколько я помню, вы подготовили нечто вроде докладной записки, которой не дали хода? Что ж, здесь вы найдете более благодарную аудиторию. Поделитесь с нами своими соображениями.
Все-таки 'с нами' …
С полминуты Шейн сидел в полной неподвижности и думал. Его так и подмывало хоть краешком глаза глянуть в сторону безмолвной тени в дальнем углу, но разведчик сдержался.
— Итак, о нефти, — без перехода и вступлений заговорил Питер. — Сейчас ситуация в Европе замерла в неустойчивом положении. С одной стороны, Британия потерпела сокрушительное поражение на континенте. С другой, большевики ступили на поле, где англичане традиционно сильнее, то есть в сферу морской войны и торговли. Все указывает на то, что противники решили идти до конца, потому что опыт Мировой войны показывает — такие разногласия неразрешимы миром. И кто долго откладывает, тот много проигрывает. Стратегия Великобритании очевидна — душить большевизм экономической блокадой. Учитывая довоенный торговый оборот с нами, то есть с Америкой, это крайне болезненная для красных процедура. Кроме того, она играет на руку нашим, отечественным экспансионистам, поскольку если убытки продолжатся, Ходсону и его клике придется вылезать из раковины нейтралитета. И открыто подержать какую-то сторону конфликта.
