— Это неприемлемый ответ, — жестко возразил спутник.
— Какой есть, — в тон ему ответил Барон, оторвавшись от зрелища самолетов, и задушевно добавил, — как говорил мой покойный отец, если бордель перестает приносить доход, бесполезно переставлять кровати, нужно менять девочек.
Спорящий поперхнулся, остальные как по команде уставились в разные стороны, тщательно изображая глухоту и немоту.
Рихтгофен отвернулся, давая понять, что разговор закончен, и снова уставился в небо.
Вечерело. Солнце уже спрятало нижний край за горизонтом, окружающий мир окрасился в багровые тона. Вода в проливе отливала обсидиановой чернотой, отражая красноватые отблески. Прямо над группой, на высоте от силы в пятьдесят-шестьдесят метров, с воем прошел 'Грифон', охваченный пламенем. Неуправляемая машина, подобно огненному ангелу, тяжко врезалась в землю в километре от береговой линии и развалилась на части, без взрыва.
— Не готовы, — прошептал Барон одними губами, так что слышал его только холодный ноябрьский ветер. — Не готовы…
Плохо возвращаться домой на рубеже осени и зимы по московским улицам, под утро, при свете уличных фонарей и одиноких звезд. И совсем скверно, когда домой надо идти по крошеву из льдинок и холодной воды, едва переставляя гудящие от усталости ноги (а вы попробуйте порхать бабочкой после суточного дежурства), с тяжелой сумкой наперевес, поминутно оскальзываясь и едва не падая под ее тяжестью.
Наталье было тяжело и очень грустно. Вообще-то ее никто не обязывал брать дополнительную смену, но лишние часы дежурства — это дополнительные деньги. Медики получали неплохое жалование, особенно квалифицированные хирурги и травматологи. Но одной жить и растить маленького сына было очень тяжело.
Денег не то, чтобы хронически не хватало, но и достатка совершенно не наблюдалось. Поэтому Наталья раз за разом с тяжелым сердцем оказывалась перед выбором. Или обычный рабочий день до семи вечера с плановыми дежурствами и стандартной зарплатой. Или дополнительные смены, внеплановые ночные бдения, подмены заболевших или не столь прилежных коллег, мелкие подработки вроде медицинских процедур на дому и небольших консультаций — с непременным уведомлением фининспектора о дополнительных доходах.
А еще курсы повышения квалификации, лекции узких специалистов и приглашенных светил…
Да, жизнь стала тяжела. Ее маленькая семья была обута, одета, сыта и умеренно счастлива. Но каждый раз, когда приходилось возвращаться домой к рассвету, Наталья гнала от себя ядовитую и назойливую мысль, что поддержание скромного уюта для двух человек достается слишком высокой ценой. А за этой мыслью приходила другая, наполнявшая душу страхом и даже злобой — мысль о бывшем муже… Та тянула следующую — о жизни вообще. О том, как тосклива и беспросветна судьба…
