– Че там бормочешь, Костян? – толкнул его в бок староста.
– Я что, вслух подумал?
– Ага. Так что там за волнительная жрица, заставляющая всю пару сидеть истуканом и даже на перекличке свою фамилию мимо ушей пропускать? Случаем не жрица любви? А то гляди, Шурочка узнает, что о проститутках мечтаешь, – кастрирует ржавыми ножницами. Она у тебя дама вспыльчивая.
– Во-первых, речь о НПС из игрухи. Во-вторых, меньше сплетням верь, мы с Александрой – просто друзья! – огрызнулся Зеленков.
– Даже если эти сплетни твоя зазноба сама лично распускает? – ехидно уточнил староста.
Ответить Кипарис не успел, так как милую беседу одногруппников прервал препод:
– Господа, кому неинтересно, я не неволю – вы вправе покинуть аудиторию. С удовольствием в следующий раз пообщаюсь с вами хоть в период сессии, хоть на вечере встреч несостоявшихся выпускников. Кстати, если в весенний призыв успеете, то сие знаменательное событие случится всего через годик. Заодно обогатите свой гардероб за счет государства. Красивой парадной дембельской формой.
Сбоку послышались ехидные смешки.
– Ой нет, спасибо, профессор, нас что-то такая перспектива не особо прельщает. Извините, пожалуйста, мы больше не будем шуметь, – пообещал староста.
Второй провинившийся студент подтвердил солидарность взглядов с соседом угрюмым кивком.
Удовлетворенный доктор технических наук вновь отвернулся к доске с формулами и продолжил занятие. А Кипарис продолжил погружаться в пучину сомнений. Он взвешивал все «за» и «против» и не мог прийти к единому мнению.
Не похоже, что поведение Велениры заложено программой, а ее рассказ об Эльмироне – часть сценария. Эта удивительная девушка и ее златовласая спутница Лариника разительно отличаются от всех. И не только тем, что имеют заостренные ушки, или тем, что ничего не ведают об Инмироне. Впрочем, многое ли было известно европейцам об Америке до путешествия Колумба?
А если две аномальные девицы – все же сбой? Вряд ли. В игре все продумано, проработано, просчитано и миллион раз проверено. Там даже облака на небе не повторяются, что уж говорить о полете птиц и погодных явлениях. И эта дивная точность, безошибочность в передаче мельчайших деталей, эта максимальная приближенность к реалу и наводят на подозрения.
Если все же игра, то чем объяснить то странное тепло, что разливается в груди, едва в мыслях появляется образ Велениры? Любовь и симпатия, но к кому? К цифровой воительнице? Бред какой-то! Она – не человек из плоти и крови. Иллюзию нельзя по-настоящему любить или ненавидеть!
