– Уходи, – сказал маркиз.
– Нет.
Дверь поглядела на него.
– Прости, Ричард. Мне очень жаль, что так вышло.
Маркиз встал между ними.
– Ты не можешь вернуться к своей прошлой жизни, – сказал он почти с состраданием. – Ни твоего дома, ни твоей работы больше нет. Там, наверху, тебя самого тоже нет.
Перед ними оказались три туннеля. Дверь и Охотница, не оглядываясь, отправились по тому, где не было воды. Маркиз помедлил.
– Тебе придется жить здесь, – сказал он Ричарду. – Придется привыкнуть к канализации, магии и темноте. – Он улыбнулся ослепительной, неискренней улыбкой и добавил: – Рад был познакомиться. Всего тебе наилучшего. Если не помрешь в ближайшие два дня, может, месяцок еще протянешь.
И он поспешил вслед за Дверью и Охотницей.
Слушая эхо их шагов и журчание воды, сбегавшей к очистной станции в восточной части города, Ричард прислонился к стене.
– Черт! – выругался он.
И к своему собственному удивлению, здесь, в темноте туннеля, впервые после смерти отца Ричард Мэхью разрыдался.
* * *
На станции метро было темно и пусто. Варни крался вдоль стены, стараясь ступать как можно тише и то и дело нервно оглядываясь. Он выбрал эту станцию наугад и добирался до нее, прыгая с крыши на крышу, держась в тени, постоянно озираясь, опасаясь слежки. Он решил не возвращаться в свое логово во всеми забытых туннелях в Кэмден-тауне. Это было слишком рискованно. К тому же в Лондоне немало тайников, где у него запас оружия и еды. Надо затаиться на время, переждать…
Остановившись у автомата с билетами, он прислушался: тишина. Удостоверившись, что за ним никто не гонится, Варни позволил себе немного расслабиться. Он замер на верхней площадке винтовой лестницы и глубоко вздохнул.
Внезапно он услышал за спиной угрожающе-вкрадчивый голос:
– Варни – лучший наемник и телохранитель в Нижнем Лондоне. Это все знают. Варни сам так сказал.
Справа от него кто-то медленно проговорил:
– А врать нехорошо. Правда ведь, мистер Круп?
Невидимый мистер Круп согласился:
– Да, мистер Вандемар, врать очень нехорошо. Признаюсь, я воспринимаю это как личное оскорбление, меня ранили в самое сердце. Я разочарован. А разочарование очень опасно. Тому, кто не блещет ни умом, ни силой, лучше поостеречься и не разочаровывать других, не так ли, мистер Вандемар?
– Да уж, ему лучше поостеречься, мистер Круп.
Варни бросился к винтовой лестнице и понесся по ней во весь дух. С верхней площадки снова донесся голос мистера Крупа:
– Лично я считаю, что это убийство следует считать актом милосердия.
