На самом крупном фото сияла улыбкой физиономия Джессапа перед пластиковым подносом с огромным двойным чизбургером и картошкой, залитой кетчупом и расплавленным сыром. Подпись под снимком гласила:
Чему улыбается этот человек?
Джейсон Джессап пробует свой первый «дабл-дабл» за двадцать четыре года!
«Я мечтал об этом целую вечность!» — говорит он.
Дальше был Джессап в кино с ведром поп-корна, Джессап на пляже с бутылкой пива, Джессап, обнимающийся с другом, а также входящий в стеклянную дверь под вывеской «Адвокатская контора Ройса» — все со столь же оптимистичными подписями. По тону репортажа никак нельзя было предположить, что речь идет о человеке, по-прежнему обвиняемом в похищении и убийстве ребенка. Упоминалось лишь, что Джессап не может в полной мере планировать свое будущее, пока не разрешены «юридические вопросы».
Ничего себе формулировка, подумал я, снова разглядывая фотографии. Газета лежала на столе в моем новом офисе на втором этаже Брэдбери-билдинг, всего в трех кварталах от здания уголовного суда.
— У тебя на стенах картин не хватает.
В дверях стоял Клайв Ройс. Он вошел через приемную никем не замеченный, потому что Лорна как раз побежала за сандвичами, и разглядывал пустые стены офиса.
Я сложил газету и показал ему первую страницу.
— Как раз заказал снимок пятьдесят на пятьдесят — Иисус Благословляющий на доске для серфинга. Его и повешу.
Ройс подошел и взял газету, притворяясь, что видит ее впервые, хотя ежу было понятно, что это не так. Вывеска его конторы не могла там появиться случайно.
— Хорошо постарались, — заметил он.
— О да! Отличный подарок убийце.
Он промолчал.
— Я тебя понимаю, Клайв, и делал бы на твоем месте то же самое, но как только нам назначат судью, попрошу все это прекратить. Нечего сбивать с толку присяжных.
Ройс укоризненно нахмурился:
— А как же свобода прессы, Микки? Ты хочешь контролировать средства массовой информации? Он вышел из тюрьмы, и это выигрышный материал.
— Ну да, — кивнул я, — а ты можешь давать им эксклюзив в обмен на рекламу, а заодно и будущим присяжным промоешь мозги. Что у него на сегодня запланировано — вести утреннее шоу на пятом канале или судить кулинарный конкурс на ярмарке штата?
Ройс обиженно вздернул голову:
— Если уж на то пошло, сегодня у нас хотело взять интервью Национальное радио, но я решил воздержаться. Я сказал — нет! Надеюсь, в разговоре с судьей ты не забудешь и об этом.
— Ого! — Я поднял брови. — Ты сказал «нет» Национальному радио? Не потому ли, что его слушатели чаще всего имеют возможность уклониться от участия в коллегии присяжных? А может, у вас кое-что получше намечено?
