– Хорошо, сынок. Завтра поеду ко дворцу. Хоть и страшно мне.
Встала пораньше старуха, взяла метлу, села на ишака и поехала подметать у ворот падишахского дворца. Подмела, залезла на ишака и поспешила прочь. Возвращается падишах из мечети, видит: возле ворот кто-то подмел.
Разгневался он и поднял крик:
– Эй, кто осмелился подметать у моих ворот?
Визири склонились в поклоне:
– Мы не знаем, кто это сделал, не видели.
– Если до завтрашнего дня не узнаете, не быть вам живыми! – закричал падишах.
Наутро старуха снова приехала на ишаке к воротам дворца и принялась подметать, но тут ее схватили визири и привели к падишаху.
Падишах узнал ее сразу.
– Не мать ли ты Плешивого? – спрашивает он ее.
– Да, я мать Плешивого, – отвечает старуха, – пришла сватать за него вашу дочь.
– Несчастная, как ты смеешь просить за своего плешивого сына, и кого? Мою дочь! – разгневался падишах. – Разве не нашла ты ему ровни?
– А чем мы хуже тебя, падишах? – спросила старуха.
Услышав это, падишах совсем уж впал в ярость.
– Как ты можешь равнять своего плешивого сына со мной, с самим падишахом, а? Эй, палача ко мне!
Вошел палач. Падишах ему и говорит:
– Уведи эту старуху, изруби ее на куски, положи в хурджун, погрузи на осла и прогони осла!
Изрубил палач несчастную на куски, сложил их в хурджун, хурджун тот положил на спину ишака и прогнал прочь.
Ишак прямо в лачугу Плешивого и воротился. А все это время Плешивый думал:
– Отчего это мать замешкалась? Пора бы ей вернуться!
Вышел он к калитке, а там стоит ишак. Открыл Плешивый хурджун, заглянул туда, а там лежит его мать, изрубленная на куски.
Заплакал Плешивый, взял в руки Гулирайхон и говорит: «Гулирайхон, Гулирайхон, помощник бедных и сирот! Сделай, чтобы моя матушка стала живая!»
Только сказал он это, как мать тут же ожила, чихнула и свалилась с ишака.
А Плешивый обрадовался, ласково поднял старушку под руку, повел в дом.
Сидит старушка на земле, во все стороны озирается. Ничего не понимает.
– Оставь это дело, сынок, ничего не получится, – говорит ему мать.
– Прошу вас, матушка: ходите вы ко дворцу каждое утро, падишах сам согласится, вот увидите.
Настало утро, и старуха снова села на ишака, поехала ко дворцу и начала подметать возле ворот. Увидели ее визири, изумились, но делать нечего, повеление падишаха надо выполнить, схватили ее и повели во дворец.
Увидел старуху падишах, пришел в неистовство.
– Почему, – кричит он на визирей, – не казнили эту злосчастную старуху вчера, как я повелел?
