Вот оно что! Отступали, отступали и докатились. Теперь в России придется воевать. Горько. Повисло скорбное молчание, будто на похоронах стояли. На душе мерзко и тоскливо.
Стой, не стой, а ехать-то надо. Не то действительно, чего доброго, прямо здесь придется хоронить умерших. Всеми правдами и неправдами Буторов упросил-таки, чтобы их отряд пропустили. Наконец, они вклинились в колонну. Ехали бесконечно долго, все время шагом.
Несмотря на вечер, стояла невероятная духота. Виной тому была поднятая пыль, в которой задыхались люди, болели глаза, пересыхали глотки. Раненые стонали, просили пить. Пришлось остановиться и дать им воды. Когда тронулись дальше, хвост шедшей впереди колонны скрылся из виду. Образовался приличный разрыв.
Впереди показался мост через реку. Там забегали, стали показывать знаками, чтобы скорее переходили на противоположный берег.
– В чем дело? – спросил Буторов у солдат на мосту.
– Взрывать будем, – пробасил какой-то здоровенный сапер. – Тут перед вами колонна кончилась. Так мы думали, что уж все. Никого не будет. Хотели того… А тут вы.
– Вы что? Белены объелись? – взвился в седле Соллогуб. – Да за нами еще на несколько верст войска тянутся.
– Ничего не знаю. Нам сказано, мы делаем. Счас пройдете, если через полчаса за вами никто не объявится, то и рванем…
Так и получилось, что в Гумбинен отряд Буторова вошел последним…
Чуть светало, когда Николая потребовал к себе комендант.
– Соседняя полустанка дала знать о появлении немецкого разъезда, – сообщил он, заметно волнуясь. Мясистое лицо на этот раз было бледнее, чем шторка на окне его кабинета.
– И что вы намерены делать?
– Что и должен. Отправлю подрывной поезд и взорву станцию. Всех предупредил, только вы остались. Вот…
– Господи! – Буторов потер виски. – Все всё взрывают. Что за сумасшествие!
– Это сумасшествие называется войной, – обронил печально комендант. – Эвакуируйтесь. Чем быстрее, тем лучше.
– Хорошо. Где мой дежурный санитар? Пошлю его собирать отряд…
Выехали быстро, еще сонные. Но утренняя прохлада скоро всех взбодрила.
Порожний обоз рысью катил по пустынному шоссе. Где-то впереди лежал Сталюпенен[14].
– Господин капитан! Господин капитан!
Поначалу Борис даже не понял, что обращаются к нему. Капитанов здесь хватало. Мало того, что штаб следовал полным составом со всеми обслуживающими командами, так еще и в общей колонне между пехотными полками шел. Впереди верхом командир корпуса, за ним начальник штаба, затем офицеры штаба, которые с лошадьми, а следом безлошадные на десяти автомобилях. Правда, скорость была не больше, чем у пеших. А еще слева и справа от штабной колонны с дистанцией саженей в пятьдесят скакали по целине два взвода казачьего конвоя. Очевидно, чтобы уберечь родных командиров от нападения из засады. Не успели вступить в бой, а противника уже опасаются.
