Я долго смотрела на густо занятые шрифтом страницы. Да, Эмиль неплохо поработал. Теперь я чувствовала себя лошадью, подкованной на все четыре ноги.
Видимо, старик никак не мог решить - что теперь делать с этим словарем? То ли передать его в какой-нибудь журнал, то ли доверить сведущему человеку? Смерть не дала Эмилю Сергеевичу решить эту дилемму, а судьба в лицах Иры и Надежды Георгиевны передала "Словарь 1959" мне.
В голове начали быстро бегать всякие идеи, и когда я уже начала выделять одну из них, раздался некстатош-ний телефонный звонок.
- Если это опять московский редактор, начну использовать ненормативную лексику, - пообещала я Шумахеру, но ошиблась - в трубке зазвучал смущенный голос Светы.
- Мне позвонил Дубинин - ну, брат Люды Дубининой, и я договорилась с ним о встрече. Если тебе неудобно, можно перенести. Завтра в два часа он будет ждать.
- Завтра в два я совершенно свободна! - Встретиться с братом Дубининой! Я бы отменила все дела, даже если бы они были. А завтра - суббота, то есть выходной.
- Только, Ань, он ведь живет в Березовском. Тут я замолкла, раздумывая. Березовский это, конечно, не Париж, но ехать туда все равно на чем-то надо.
- Диктуй адрес и телефон на всякий случай. С транспортом разберемся.
Света сообщила координаты брата - его звали Игорь Александрович, и мы распрощались до завтра.
Только я нажала кнопочку off на телефоне, как он опять громко взвыл. Просто сирена какая-то.
На этот раз меня осчастливил Вадик. Он томно прошептал в ухо:
- Завтра суббота! Совместный телевизионный вечер. Надеюсь, ты помнишь?
- Изменились обстоятельства, - не моргнув, сказала я, и Шуми покосился укоризненно. - Совместный телевизионный вечер состоится только в том случае, если ты отвезешь меня днем в Березовский. К двум часам.
- Хоть в Пышму, - отозвался Вадик, и чуть погодя добавил: - В дальнюю.
Надо было подготовиться к завтрашнему визиту. Правда, Эмилев труд здорово помог - но мне хотелось по максимуму использовать возможности. Для начала я написала на страничке с надписью "Дубинина" несколько вопросов. Может быть, Игорь Александрович сможет меня просветить.
И еще, сурово говорила я самой себе, расстилая кровать на радость Шумахеру, даже если нет сил, надо успеть изучить хотя бы один документ. Или два - это уже как получится.
Четыре странички под скрепкой были перечеркнуты кривой полосой, сверху надпись: Проект! Дескать, будьте снисходительны. Кстати, в тексте тоже много почеркушек и дописок - похоже на первоначальный вариант рассказа.
