— Доброе утро, — пробормотал мужчина, — и добрых снов… наверное.
— Разговоры с самим собой — первый признак шизофрении, — раздался у него над ухом чей-то мелодичный, но от этого не менее ехидный голос, и шею Палача взяли в ласковый локтевой захват две тонких бледных руки. — Палач, что я вижу? Опять пьёшь на рабочем месте? Ка-ак не стыдно…
Руки начальника отдела дёрнулись к поясу, но остановились на полпути. На лице Палача последовательно отразились глубочайшее изумление, затем узнавание и, наконец, искренняя радость.
— Ко мне вот уже полвека никто не мог подобраться незамеченным, — произнёс он. В голосе не осталось и следа недавнего опьянения. — Хорошо, что мы здесь почти одни, иначе что стало бы с моей репутацией? И я не пью. Я провожу психологическое кондиционирование. С разрешения Светлова, между прочим.
— Психо-чего? Теперь это так называется? — фыркнули над ухом, и захват разжался. Руки на миг растворились в туманных завихрениях, по полу к центру кабинета легко скользнула чья-то бесформенная тень и тут же, поднявшись с ковра, воплотилась в невысокую женскую фигуру.
— Именно, — Палач обернулся. Красивая молодая женщина в пурпурном платье с открытыми плечами с любопытством осматривала кабинет. Чёрные волосы её постоянно пребывали в движении: казалось, их колышет ветерком. Изящные тонкие пальцы, тёмные глаза и невозможная, нечеловеческая лёгкость движений. Хозяин кабинета улыбнулся:
— Здравствуй. Ты не изменилась, Тень. И это не может не радовать. А ведь я тебя только вчера вечером вспоминал.
— Видать, богатой буду, — хмыкнула женщина, поднимаясь в воздухе метра на полтора и закидывая ногу на ногу. Подол её струящегося платья пропадал в клубившемся тумане где-то прямо над полом. — Ты тоже не изменился. Неужели действительно прошло целых пятьдесят лет? Мои глаза и уши, конечно, доносили мне об изменениях на этой Грани, но я так увлеклась… в общем, за временем совершенно не следила.
— Богатой ты была бы, если б я тебя не узнал. А так — будешь долго жить, — Палач подошёл к бару и загремел бутылками. — Если быть точным, то через четыре дня годовщина. Ровно пятьдесят лет с того момента, как ты отправилась «прогуляться». Дамы носят мини-юбки, США больше не враг номер один, но в целом ничего особенно не поменялось. Те же страсти, те же ошибки и те же способы их решения. Да что ж ты будешь… а, вот она! — он повернулся, держа в руках оплетённую бутыль тёмного стекла. — Ты, как и прежде, уважаешь итальянское? Тысяча трёхсотый год, хранил для особого случая.
