На это все дружно разоржались и даже порекомендовали пару мест откуда окружающий военный городок мир был виден наиболее далеко.
2. Перед призывом он был отчислен из сельскохозяйственной академии с первого курса и отец рассвирепел.
3. Денег для отмазывания не оказалось, так как незадолго до того, отец уверенный, что сын успешно учится, прикупил по случаю новый комбайн. По дешевке, практически даром, за пять миллионов.
Вот тут мы в осадок и выпали. Мысль о том, что простой крестьянин, ну ладно не простой, а продвинутый, имеет заначку ценой в трехкомнатную квартиру, нас сразила наповал. Мы еще долго выпытывали у парня подробности фермерской жизни. Я долго размышлял не стать ли и мне фермером, но наслушавшись о проблемах и подводных камнях этого дела и особенно о тяжелейшем начальном периоде, не решился. Тем более, что как оказалось большинство фермеров успешно разоряются и влезают в долги. Тем не менее какое-то представление о сельском хозяйстве я получить успел.
Теперь же я слушал рассказы о том, как российские крестьяне пытаются прокормиться с лоскутка, а точнее с нескольких микролоскутков земли и приходил в ужас. Дело было не только в ничтожных размерах участков и их разделенности. Там и земля истощена была до предела и методы обработки из каменного века. Так что выживали люди по большей части отхожим промыслом и лебедой. Отхожий промысел это просто шабашка в городе, а лебеду ели, когда хлеб кончался. Я-то по городскому невежеству думал, что она ядовита, а оказалось ядовитая это белена. Правда я все равно не знал как выглядит ни та, ни другая, так что это открытие было для меня бесполезно.
С пролетариатом дело было запутаннее. Житье у рабочих было разным. Квалифицированные рабочие получали очень даже не плохо. Правда из квалифицированных я только Сыпченко встречал, так как они почти все имели бронь и в армии не встречались. Другое дело рабочие попроще, а то и вовсе чернорабочие. Эти жили хуже наших гостарбайтеров. Обитали в бараках, жили в долг, прав почти не имели. Еще больше все запутывалось из за разницы условий работы на разных заводах и фабриках. Однако и обеспеченные квалифицированные рабочие и нищие чернорабочие были недовольны. Возмущались и мелким жульничеством фабрикантов и собственным несправедливо низким социальным статусом. Даже на самого крутого мастера любой заштатный чиновник, зарабатывающий в пять раз меньше него, смотрел как на пыль у своих ног. И все это усугублялось коррупцией. Не просто коррупцией, а какой-то безудержной, беззастенчивой вакханалией. Прямо-таки легендарные 90-е протяженностью в пару веков.
