«Что же, когда наступил день суда, было поставлено в вину подсудимому (кроме многолюдных сходок, мятежных речей, щедрот и ложного обвинения), что относилось бы собственно к делу о стремлении к царской власти? Этого я не нахожу ни у одного писателя». (Там же. 20)
Но тут же добавляет: «Не сомневаюсь, что обвинения были немалыми».
И вот, наконец, любопытное описание обстоятельств самого суда:
«Народ созван был по центуриям на Марсовом поле, и, как только обвиняемый, простирая руки к Капитолию, обратил мольбы от людей к богам, трибунам стало ясно, что, если они не освободят взоры людей, осыпанных его благодеяниями, от этого памятника его славы, справедливые обвинения не найдут места в их душах. Итак, отсрочив день суда, назначили народное собрание в Петелинской роще за Флументанскими воротами, откуда Капитолий не виден. Там, наконец, обвинение победило, и суд скрепя сердце вынес суровый приговор, не желанный даже для судей... Трибуны сбросили его с Тарпейской скалы: так одно и то же место стало памятником и величайшей славы одного человека и последней его кары...
Такой конец, — завершает свой рассказ Ливий, — обрел муж, чье имя, родись он не в свободном государстве, было бы прославлено». (Там же)
Упоминанием о свободном государстве Ливий дает понять, что верит в стремление Манлия к царскому венцу.
Спустя семнадцать лет после казни Манлия, в 367 году с севера Италии снова стали надвигаться полчища галлов. На этот раз римляне были не столь легкомысленны. Снаряжается большое войско. Во главе его вновь становится многоопытный Марк Фурий Камилл — он уже в пятый раз назначен диктатором. Решающее сражение римляне выигрывают сравнительно легко и тем навсегда останавливают движение галлов к югу.
Ближайшие соседи Рима теперь должны склониться перед его военным могуществом. Они не только не посмеют более нападать на римлян, но будут искать союза с ними. Перед Римом открывается заманчивая перспектива распространить свое влияние в сторону плодородной Кампанской долины и еще дальше на юг — к расположенным на берегу Тарентинского залива богатым греческим колониям: Фуриям, Гераклее и Таренту. К осуществлению этой перспективы римляне приступают спустя еще четверть века. Сначала приходится преодолеть сопротивление латинян. Оно длится более двух лет. В результате некоторые города Лациума полностью разрушены, зато жители тех городов, которые вовремя капитулировали или перешли на сторону римлян, приняты в число римских граждан, хотя и без права участия в голосованиях (так называемое латинское право).
