Прочие граждане по-прежнему именовались плебеями. Их действительно стало больше, чем патрициев, когда права римского гражданства, хотя и ограниченные, стали получать переселяемые в Рим жители побежденных городов.
В царский период и в первые годы Республики только патриции и клиенты составляли военную дружину, и это диктовало определенное превосходство их над плебеями. Те семьи древних родов, где не оказывалось сыновей или они погибали на войне, усыновляли детей из других патрицианских семей, дабы обеспечить поддержание семейных религиозных обрядов и тем самым сохранить принадлежность к патрицианскому роду.
Описанная эволюция находит свое подтверждение в системе римских имен: главная часть имени — родовое имя — производилась от имени основателя рода. То, что соответствует нашему понятию фамилии, получалось добавлением к родовому имени названия отделившейся семейной ветви. Нередко это название происходило от прозвища, данного в свое время одному из младших членов рода. Например, слово «брут» означало «глупец» (откуда вовсе не следует, что все члены древней патрицианской семьи Юниев Брутов (из рода Юниев), к которой, кстати, принадлежал и убийца Цезаря, были так уж неумны).
Кроме такой двойной фамилии, каждый мальчик получал личное имя. Между прочим, присвоению имени предшествовал своеобразный акт «признания» ребенка. На девятый день после рождения отец семейства поднимал его с пола на руки. Непризнание означало осуждение на смерть — младенца безжалостно выставляли на улицу. Имен было мало — всего восемнадцать. К тому же существовал обычай давать новорожденному имя, уже встречавшееся в данной фамилии. Для нас это служит источником некоторой путаницы — множество исторических деятелей именовалось совершенно одинаково. У современников, надо полагать, таких проблем не возникало, но история так спрессовывает время! Наиболее видные из римлян получали дополнительные прозвища, отмечавшие их исторические заслуги, особенно военные победы. Так, например, победитель Ганнибала именовался Публий Корнелий Сципион Африканский. Ситуация осложняется тем, что девочки в Риме вовсе не получали личного имени. Женщины даже в замужестве носили только свое исходное родовое имя. Например, все женщины рода Корнелиев во все времена именовались Корнелии, из рода Юлиев — Юлии и т.д. Для женщин, живших в одно время (сестер, матерей и дочерей), приходилось вводить либо указание на возраст — Юлия старшая и младшая, либо даже нумерацию.
