– Ты не смог никому довериться?
– Да.
– Жалеешь?
– Что могу умереть одиноким Казановой? Кактебе сказать… больше всего я жалею, что не смог спасти свою мать. Хотя я был тогда слишком маленьким, чтобы хоть как-то повлиять на нее или на отца.
– Сука-судьба, – прошептала она. – Ладно, – Рита решительно встала. – Думаю, теперь нам надо рассла-биться.
Она решительно потянула его в спальню.
– Но я… я не пытался давить на жалость… – лепетал парень, широко распахнувшимися глазами глядя, как она раздевается. – Я вовсе не стремился уложить тебя в постель!
– Перестань. Нам обоим нужно забыться. Или мы сойдем с ума от боли, а это глупо. И не бойся, я не буду тебя использовать. Никто не узнает.
– Ты так говоришь, словно секс – какая-то постыдная тайна, – Джонсон потихоньку раздевался.
Пожатие точеных плеч:
– Секс со мной – точно. Я тебя на двенадцать лет старше, мне двадцать восемь, а тебе только шестнадцать, пусть даже и выгляжу хорошо. Хотя сейчас, наверное, хреново.
– Нет, ты… красивая.
– Спасибо. Комплименты необязательны. Я и так… настроена на интим.
Обнаженная, она подошла к дрожащему худощавому парню с уже сформированной, красивой фигурой.
«Эта его бывшая девушка – просто идиотка! Упустить ТАКОЕ! Да на ее месте я бы его из кровати не выпускала! И уж точно научилась бы его слушать. Неужели это так сложно?»
– Ну, я не знаю, что тебе нравится. Как ты хочешь? – засуетился парень, пытаясь выглядеть гением от Камасутры.
– Ничего особенного: просто засунь его в меня! Я сейчас не настроена на длительные ласки. Я просто хочу, чтобы меня жестко отымели – и это все.
– Тебе не будет больно? У меня большой.
– Как-нибудь переживу. Не волнуйся, все хорошо. Ты очень красивый.
– Правда?
– Правда.
Быстрые, резкие движения. Они хотят только одного: забыться в водовороте низменных страстей. Чтобы не помнить даже свое имя. И забыть о собственном страхе перед жизнью. Сначала он был сверху, выплескивая все свои негативные эмоции, тайные страхи, боль, вбиваясь в нее.
А потом, когда, обессилев, Гарри свалился с нее, весь в поту, она долго гладила его по лицу, обнимала, целовала, ласкала, пока его член снова не встал.
У Риты появилось странное ощущение, мистическая иллюзия, что ей снова шестнадцать, и она – со своим первым парнем. И все хорошо. И куда-то пропал тот первый мужчина, изнасиловавший ее тело и душу. И она словно впервые смотрит в глаза мужчины в момент страсти.
Насаживаясь на его член, она ощущала нежность и покой, да и страсть тоже. Вот черноволосый мальчишка с такими яркими изумрудными глазами запрокинул голову, словно пытаясь увидеть звезды на небе. Ему хорошо. Ей тоже.
