Родители уехали до рассвета, под покровом темноты. Бьянка с болью проводила их взглядом и тоже собралась в путь, но прежде они с Агатой поблагодарили преподобную матушку Баптисту за гостеприимство и заботу.
— Буду каждый день молиться о твоем благополучии, дитя мое, — пообещала монахиня. — Ступай смело; знаю, что Пресвятая Дева защитит тебя.
Беглянки сели на коней и, окруженные плотным кольцом вооруженных охранников, тронулись в путь, в сторону побережья. Торговец шелком попросил командира отряда по возможности избегать людных мест и ни в коем случае не заезжать на постоялые дворы. Поэтому, когда пришло время устраиваться на ночлег, для женщин поставили маленькую парусиновую палатку. Капитан сам принес им ужин и проследил, чтобы жаровня с углями хорошо обогревала скромное пристанище.
— Если не возникнет непредвиденных препятствий, уже завтра приедем на место. Ночевать в дороге вам больше не придется, госпожа, — заверил он. — Ваш дедушка не одобрит подобного риска.
Бьянка не смогла сдержать улыбку. Деда она видела всего пару раз, и все же отлично поняла, о чем говорил охранник.
— Пожалуйста, передайте князю, что я очень благодарна ему за помощь.
— Господин хочет, чтобы вы приехали в Венецию, — продолжил охранник. — Тогда он смог бы обеспечить вам надежную защиту.
— Увы, если я появлюсь в Венеции, история с мужем сразу получит огласку, — вздохнула Бьянка. — Отец очень этого боится. Надеюсь, когда-нибудь все-таки удастся повидать прекрасный город.
— Ваш приезд чрезвычайно обрадует князя, госпожа, — с поклоном ответил капитан и тактично удалился, оставив женщин одних.
— Скучаю по колокольному звону, — призналась Бьянка. — А еще по невероятной тишине монастыря. Никогда не испытывала склонности к монашеской жизни и все-таки чувствовала себя там замечательно. Так странно снова оказаться на свободе, в миру.
— Мы еще не совсем вернулись в мир, — возразила Агата. — На вилле тоже будет очень тихо и безлюдно. — Она помогла госпоже раздеться и принесла небольшой тазик, чтобы умыться.
— Зато там обязательно появятся новые звуки, — мечтательно предположила Бьянка. — Шум моря, свист и завывание ветра, пение птиц, голоса домашних животных. — Она быстро сполоснула руки и лицо, вытерлась полотенцем, которое услужливо протянула горничная, и устроилась на походной кровати. Агата заботливо поправила шелковое одеяло.
— Надеюсь, нам удастся отдохнуть на этих шатких сооружениях, — проворчала она, устраиваясь на второй койке. — Тот, кто их придумал, забыл о главном: удобстве.
