«Негоже лесному зверю нами руководить!» – встревожено закричали некоторые животные насчет Енота. Но другие им возразили: «Енот Полоскун очень хозяйственный, он не хищник и вообще почти ручной. Смотрите, какой симпатичный!» – «Ладно, пусть будет», – добродушно согласились встревоженные и перестали тревожиться.
Енот первым делом попытался навести порядок и обеспечить бесперебойное калорийное питание дворовых хозяев и своей свиты. Он выстроил из свиты гигантскую административно-управленческую вертикаль. Договорился с волками и тиграми о регулярных поставках из-за бугра овса и пшеницы в обмен на мясо крупного и мелкого рогатого скота. И пригрозил собственноручно мочить в сортире всех мелких воришек, крупных конокрадов и неумелых казнокрадов.
И, о чудо! Разоренный Двор постепенно стал возрождаться, хотя не везде, а местами: в основном – в Хозяйском Доме и ближайших окрестностях. Особенно разжирели свиньи. Они прибрали к своим рыльцам всё, что только можно прибрать, включая земные недра, моря-океаны и даже небо. Обзавелись пикантными козочками и кошечками, понастроили себе кучу шикарных дворцов, официально называемых хижинами, и заняли ключевые должности в харч-распределителе. Козлам тоже кое-что досталось, но это были в основном жалкие объедки с обильного свинского стола.
Что же касается других жителей Двора, то их существование было просто существованием, причём, в состоянии постоянного ожидания чего-нибудь. Кушали они что придётся. Жили, как придётся. И батрачили на кого придётся.
Енот Полоскун с утра до вечера полоскал им мозги обещаньями и завереньями о грядущей светлой жизни. Енот был убедителен и артистичен. В отличие от своих предшественников, он не чурался спуститься с высокого помоста на матушку-землю. Он демократично жал лапы псам, нырял в самую глубокую лужу вместе с хрюшками, целовал в нос новорожденных котят и совместно с кроликами бодро отстукивал на барабане «Гимн мериканских тигров». Кроме того, Енот демонстрировал чудеса показательного трудового энтузиазма. Например, он собственноручно доил коров, поил лошадей и кормил козлов. Особенно виртуозен он был в стрижке овец и баранов. С некоторых он даже снимал шкуру, но делал это так умело и ловко, что они даже не блеяли. А оставшиеся в своих шкурах были жутко довольны, что с них самих снята только шерсть.
Енот был вездесущ и неутомим. То он открывал спортивные состязания по дворовому тыквенному футболу или капустному регби, то самолично забивал гвозди в разваливающийся коровник, то давал ценные указания по ремонту сломанного картофелеуборочного комбайна. Таким прилежным хозяином, как Енот, можно было гордиться, гордиться и гордиться.
