За окном чёрным покрывалом нависла ночь, где-то в хороших квартирах Москвы отходили ко сну семьи, куранты Кремля отбивали десять часов, перебивая гул редеющего транспорта, а контингент служащих Главного Управления не уменьшался ни на одного человека.
Люди проверялись и перепроверялись на наличие оружия, посторонних предметов и следов, данные идентифицировались и поступали в ЦКО ГУ.
Благо технические возможности и физические способности персонала охраны позволяли сдерживать в четырёх стенах злобу, стыд, эгоизм, наглость, негодование и вместе с тем ложь, предательство и измену.
Сапран знал убийцу по досье. Он следил только за ней. Но не предпринимал никаких действий против Карельцевой, потому что ждал.
Ждал. Чего? Связи, побочных явлений, негативных эмоций, каких-либо действий с её стороны.
Ну не мог же он вот так взять и пристрелить Вторую прямо в «Управе»?! Или задушить, зарезать, отравить?! Да мало ли способов умерщвления человека?!
Ждать? Но чего? Когда Тепашин взорвётся и выкинет из Управления всех к чёртовой матери?!
Конечно, насильственная смерть Жеманина в «одиночке» явилась сверхскандальным и беспрецедентным вопиющим фактом и событием ФСБ, но всему наступает конец.
Хороший он или плохой, положительно решён, или наоборот.
«Её надо мочить!» Однозначно.
Но как? И кто?
Сапран получил сигнал полковника. Ну и что? Что дальше? Как это сделать?
Если бы спецслужбам, конкретно «семёрке» Особого, можно было действовать самостоятельно, без оглядки «наверх», то почти вся секта лежала бы в земле или витала в небесах. Но…
…Этим занимаются другие! Совершенно посторонние, но заинтересованные люди. ДРУГИЕ.
Сапран провёл запястьем по виску. По седому виску. Это в тридцать-то лет!
Он нажал клавиши компьютера. Хотел переключиться на буфет Управления, где в настоящий момент ужинали уставшие сотрудники.
И вдруг экран вспыхнул. Пропищал зуммер включения в сеть. Фон дисплея сменился на зелёный с жёлтой полосой.
– Вирус, что ли? – напрягся Сапран.
Он успел подумать, что этого ещё не хватало, но на жёлтой полосе поплыли чёрные буквы.
«Капитан Козлов, – прочитал он про себя и дёрнулся от нехорошего предчувствия, ибо это была его новая, с июля 96-го, фамилия, – оставайтесь в здании и не предпринимайте лишних телодвижений! Иначе пойдёте низом! Лучший выход из тупика вашей Судьбы – личное табельное оружие! Это последний совет. Всего хорошего Вам, Мусихин!»
– Еб. ть-копать! – вырвалось у Мусихина вслух, но на вопросительный жест коллеги – лейтенанта, сидящего через два стола правее, он отрицательно покачал головой.
