– Мне не привыкать ИГРАТЬ с огнём!
Полминуты длилось молчание.
– Потом будет работка и для твоей Конторы! Заказная.
– Кого?
– Приеду, дам ЦУ. Если всё будет нормально! А подготовиться успеешь! Ладно. Хорошо. Теперь я хотел поговорить поконкретней о Вдовах…
…Сафонов вздрогнул от телефонного звонка. Взял трубку.
– Лёня, здравствуй! Как здоровье?
– Вечер добрый, Александр Васильевич! Здоров! Тебя слушаю.
– Чисто?
– Так точно!
– Ты сегодня с Иванычем встречался?
– Да.
– Нужно встретиться ещё! Нам троим. Есть разговор. И это очень важно как для Секретаря, так и для тебя!
– Я понял! Сделаем. Давай в одиннадцать у тебя, Саша!
– Приезжай. И сообщи ЕМУ о предстоящем чаепитии. Ты сообщи! Ты меня понимаешь?
– Конечно, Саша! Сделаем.
– Ну, до вечера! Хотя уже темнеет! Привет супруге!
– Свою поцелуйте тоже!
Сафонов положил трубку. Задумался.
Как всё-таки тяжело и одиноко Моржакову сейчас! Ненадёжно он ТАМ держится! Грезится мне, грядут перемены в СБП, да и во всем ГУО! Вот уроды!
Сафонов смог дойти только до кухни, чтоб передать привет жене от приятеля – начальника Службы Безопасности Президента, но очередной звонок изменил его планы.
Полковник взглянул на часы. Осталось десять минут.
«Ладно, успеем! Гоша за пять сек домчит до «Управы»! Кто там ещё?! Не Топорков ли?» – мелькнуло в голове Сафонова.
– Я слушаю!
– Товарищ полковник! У нас ЧП!
– Сапран?! Ты почему по прямой?
– Нормально! Я с автомата. У нас сорок секунд.
– Что, говори?
– Жеманина низом провели! Точнее не бывает! У вас чисто?
– Сейчас да!
– Там сейчас эксперты Башкатова работают. Медэксперт, капитан Козлов, сказал, что никаких следов. Вторичный осмотр даст точные результаты через полчаса. ЕГО УБРАЛИ!
– Я понял! Скорее всего, Вдовы! Так. Сапран, передай Ремезову, чтоб никого не впускал, не выпускал из Управления! Я сейчас приеду. Ко мне не подходи! Тепашин там?
– Да.
– Пусть Ремезов поставит ребят на этажах! Своих ребят! И проконтролируй сам! Засекай всё, что движется и шевелится!
– Уже сделано!
– Отлично, Сапран!
– Да уж ничего хорошего, товарищ полковник! Лейтенанта же прижучили!
– Отбой, Сапран.
Полковник невидимо сплюнул и матернулся.
Дела действительно плохи! Это после побед днём.
Сафонов накинул плащ на синтепоне, натянул кепку, надел осенние туфли, положил на место язычок и позвал жену, чтобы дать некоторые указания и попрощаться.
Она вышла к нему из кухни в длинном переднике и с мокрыми руками.
Его неувядающая любящая и родная женщина. Милая и чуть робкая.
