Увидев, насколько разъярилась вдруг Никки, никто не посмел последовать за ней. Какая-то женщина — наверняка мать девчонки — закричала было, но мгновенно смолкла, как только люди Кардифа повернулись к ней. К этому времени Никки уже уволокла девчонку за угол.
На заднем дворе на веревках болталось давно выцветшее из-за бесконечных стирок белье. Дым от жаровни возносился над крышей. У корыт их уже поджидала встревоженная женщина с большими ножницами.
Никки подтащила девочку к корыту с водой, заставила опуститься на колени и сунула ее голову в воду. Не обращая внимания на сопротивление, Никки схватила ножницы. Женщина, выполнив поручение, в слезах помчалась прочь, прижимая ко рту фартук, — только бы не видеть, как убивают дитя.
Никки вытащила девочку из воды, и пока та отплевывалась и откашливалась, ловя воздух ртом, принялась обрезать ее темные мокрые волосы под самый корень. Закончив стрижку, Никки снова макнула девчонку в корыто и взяла лежавший рядом на стиральной доске кусок желтого мыла. Рывком подняв девчонке голову, она яростно стала мылить стриженый затылок. Девчонка попискивала, размахивая ручками-спичками и цепляясь за кожаную полоску вокруг шеи, с помощью которой Никки удерживала ее. Никки поняла, что причиняет ей боль, но, охваченная яростью, едва отдавала себе в этом отчет.
— Да что с тобой такое! — встряхнула Никки охнувшую девчонку. — Ты что, не знаешь, что на тебе вши кишмя кишат?!
— Но… но…
Мыло было жестким и грубым, как терка. Никки наклонила девочке голову и принялась намыливать еще усердней. Девушка жалобно пискнула.
— Тебе нравится ходить с полной головой вшей?
— Нет…
— Нет, нравится! Иначе зачем ты их развела?
— Пожалуйста! Я постараюсь быть хорошей! Буду мыться! Обещаю!
Никки вспомнила, как люто она ненавидела вшей, которых иногда приносила из тех мест, куда ее посылала мать. Она помнила, как скребла себя самым жестким мылом, какое только удавалось отыскать, — и все для того, чтобы ее опять отправили в такое место, где она снова подцепит этих пакостных тварей.
Намылив и ополоснув голову девчонки раз десять, Никки наконец оттащила жертву к корыту с чистой водой и наклонила над ним, чтобы промыть. Девчонка сердито моргала, пытаясь избавиться от щиплющей глаза мыльной воды.
Схватив девочку за подбородок, Никки поглядела в покрасневшие глаза.
— Не сомневаюсь, что твои вещи тоже завшивлены и полны гнид. Ты должна стирать свои вещи каждый день — особенно исподнее, — иначе вши тут же появятся снова. — Никки сдавила щеки девочки так, что у той на глаза навернулись слезы. — Ты достойна лучшего, чем ходить такой вот запаршивевшей! Ты что, не знаешь?
