Это убийство было тяжкой работой. С каждым ударом из тела ювелира вырывались к небу фонтаны крови. Руки протянуты вперед в безнадежной попытке остановить, — из пробитых ладоней кусками вырвана плоть. Крики. Он кричит на иврите, взывая к королю Мануэлю. Теперь к Аврааму, Моисею. К Богу.
— Остановите! Боже! Остановите!
Он задохнулся, когда из горла хлынула кровь.
— Обреем еврея прежде, чем он сдохнет! — крикнул один из палачей.
Вытащив из огня горящую ветку, он поднес ее к седой бороде Соломона. Она вспыхнула. Глаза замученного ювелира расширились от боли, дико взирая на мир, отказавший ему в помощи.
В моем мозгу вспыхнула искра ереси. Я думал: «Это ошибка Бога: он не дал нам способности забрать себе хотя бы часть этой невыносимой боли».
Массивный мужчина, на лбу которого красной краской был нарисован крест, отделился от толпы, громко моля о пощаде и дожде. В руке он сжимал ржавый топор. Широко размахнувшись над головой, он обрушил зазубренное лезвие на шею Соломона. Кровь брызнула к моим ногам, обезглавленное тело обмякло и завалилось, словно кукла. Из шеи кровь хлестала как молодое вино из бочонка.
Придя в себя, я увидел, что христиане уставились на меня: это был идиотизм, но, к своему ужасу, я невольно начал бормотать под нос молитву на иврите!
Внезапно меня схватила чья-то рука, потащила прочь. Резко развернула. Лицо показалось мне знакомым. Давид Моисей?..
Мы проламывались сквозь стену тянущихся рук с неощутимой скоростью ночного кошмара. Мчались сквозь движущуюся чащу. За угол. Вверх по каменным ступеням. Вниз по тенистым аллеям. В дом. Через заднюю дверь в гостеприимную темноту.
Мой рот закрыла ладонь. В щеку ударило горячее дыхание. Знакомый голос шептал мое имя.
— Тихо, Бери, — услышал я.
Это действительно был Давид Моисей, наш бывший хазан.
— Господин Давид, вы видели Соломона, ювелира? — спросил я.
— Я видел многих из наших, — ответил он.
— Но Соломон. Вы видели…
Прямо за дверью послышались крики:
— К реке! Вперед! Достаньте повозку!
Господин Давид снова прикрыл мне рот ладонью. Мы съежились, сидя на корточках. Наше дыхание на время слилось, потом разделилось вновь.
— Вы не видели мою семью? Маму, Иуду…
— Нет. Но они могут быть где угодно.
— Я должен вернуться… может, они уже дома. Я должен найти их и…
Он схватил меня за шиворот.
— Слушай, единственный способ найти их — выжить. Ты должен выбраться отсюда.
— Как все это началось?! Кто в ответе за это…
— В Доминиканской церкви. Распятие с дыркой, прикрытой зеркалом. Внутри, у задней стенки, монахи поставили зажженную свечу. Они всем твердят, что этот свет — знак от Назарянина, чудо! Около часа тому назад новый христианин Иаков Шавьероль, портной, он…
