Столица жила своей особой жизнью. Несмотря на грандиозные сталинские стройки, возводимые трудом заключенных и немецких военнопленных и требовавшие огромных сумм, она все еще оставалась городом скученных коммунальных квартир и готовых рухнуть каждую минуту деревянных домов. Но сверкали витрины на главных улицах, полны продуктов магазины, будто нет в стране нехватки, и тому, кто не знает, как живет остальная страна, кажется, что так повсюду, что все живут, как москвичи.
Чтобы убедить всех, как хорошо и богато живется колхозникам, на экраны выпускается пырьевский фильм „Кубанские казаки”. Его герои-станичники, а значит те, чью жизнь хорошо знает Горбачев. Как вспоминает учившийся с ним на одном курсе Зденек Млынарж, он смотрел этот фильм вместе с Горбачевым, которого не могли обмануть раскрашенные, как лубочные картинки, кадры с напоминавшими голливудских звезд доярками, скакавшими на откормленных рысаках по напоминавшим американские фермы станицам под аккомпанемент романса о цветущей у ручья калине. Он знал, как обстоят дела в его родных местах. А ведь их война по-настоящему не затронула, и то ему приходилось, работая, укрываться от холода соломенной накидкой. Он, как о том пишет в своей книге Млынарж, мог видеть людей и через пять лет после войны донашивавших свою старую военную форму, поскольку другой одежды было не достать. Он видел ютящихся в одной комнате несколько семей, валявшихся на улицах пьяных, через которых равнодушно перешагивали прохожие. Молодого чешского коммуниста все это потрясло. Потом в своей книге „Холодом веет от Кремля” он напишет, что приехал в Москву, чтобы увидеть будущее. В отличие от американского журналиста-некоммуниста Стеффенса, побывавшего в Советской России через два года после захвата власти большевиками, коммунист Млынарж увидел, что оно, это будущее, не работает и почти через три десятилетия после октября 1917-го. Позднее это приведет его в ряды активных участников Пражской весны.
Но тогда, в начале пятидесятых годов, он такой же сталинист, как и все, с кем он встречается. Их идеологией был марксизм, и вся его мудрость заключалась в „Вопросах ленинизма” Сталина , его статье „О диалектическом и историческом материализме”, входившей в „Краткий курс истории ВКП/б/”, ’’Коммунистическом манифесте”, ’’Анти-Дюринге” Энгельса, ’’Государстве и революции” Ленина. Конечно, на факультете, где в то время преподавали такие ученые, как Трайнин и Строгович, немало внимания уделялось изучению и других дисциплин. Но марксизм-ленинизм определял все. То, как студент преуспевал по этому курсу, во многом решало и остальное. Кроме того, изучение этой псевдонауки создавало ложное чувство овладения всей суммой человеческих знаний, спрессованных в несколько брошюрок. Достаточно, дескать, выучить только то, что содержится в них, и все познано, все закономерности мира, его движение, развитие, история становятся простыми и ясными. Отпадают всякие сомнения. Даже если не все понятно в брошюрках, и они часто противоречат друг другу и никак все вместе не согласуются с тем, что видишь в жизни, задумываться не следует. Главное — зазубрить цитаты классиков марксизма и без запинки выложить их на экзамене.
