Ленин полностью отбросил понятие индивидуальной вины. Виновными оказывались целые группы, слои населения, классы.
„Первый вопрос, который мы задаем, — писал ближайший помощник Дзержинского М. Лацис, — это к какому классу арестованный принадлежит, каково его происхождение, воспитание, образование или профессия? Эти вопросы определяют судьбу обвиняемого. В этом суть Красного террора”.
Ленинская политика истребления целых классов, мешавших, как он считал, созданию задуманного им режима, стала заразительным примером для многих диктаторов XX века. Одни подменили уничтожение классов уничтожением целых народов, другие — рас, третьи — религиозных меньшинств. Но суть осталась той же. Это была политика геноцида. Родоначальником ее стал основатель советского государства. Но побывавший в разгар ее в Советской России американский журналист Стеффене в ответ на вопрос, что он там видел, ответил: „Я видел будущее, и оно работает!” Единственное, что работало, — это чека. Как она работала, американцу, разумеется, не показали. Но в одном он не ошибся. Ленинская Россия действительно была провозвестником будущего, страшного будущего, которое надвигалось на нашу планету в XX веке. „Это будет эпоха жестоких войн”, — предсказывал Освальд Шпенглер.
Не случайно, что по мере того, как усиливалась роль аппарата террора, или как его стали называть — органов, падало значение созданных Лениным других учреждений. Как вспоминал один из иностранных экспертов, приглашенных советскими властями, к 1921 году Совнарком и Совет Труда и Обороны стали организациями, штампующими принятые узким кругом правителей решения. По мнению изучавшей тот период Лидии Бах, это произошло в 1923 году, когда Совнарком „перестал быть самостоятельным, превратившись в учреждение не делающее ничего, только автоматически штампующее принятые где-то в другом месте декреты.” То, что потом назовут сталинской системой, на самом деле было создано Лениным. Сталин лишь усовершенствовал ее. Но, совершенствуя свою систему, он учился не только у Ленина, но и у другого ленинского ученика, вышедшего из Ландсбергской тюрьмы в конце 1924 года, когда он завершал свою борьбу с Троцким за овладение ленинским наследством. А для потерпевшего поражение в своей первой попытке овладеть властью политика, оказались неоценимыми сталинские уроки. Гитлер понял, что Веймарскую республику штурмом не возьмешь, что надо проникнуть во все ее поры, подорвать изнутри, а потом она сама упадет к его ногам, как перезрелое яблоко. А для этого ему нужна была послушная только ему партия. Точно такая же, какая верой и правдой служила Сталину. Как пример Ленина был путеводной звездой для Муссолини, так образ действий Сталина стал моделью для Гитлера.
