Где-то в этом потоке была и семья из Малороссии по имени Черненко. Сказать точно, когда это произошло, нельзя, но, судя по разрезу глаз и скулам ее известного представителя, времени с тех пор прошло достаточно для того, чтобы смешаться с местным монгольским населением. Как и в Ленине, сказавшем это, видимо, имея себя в виду, и в нем, если „поскрести его, можно обнаружить татарина”.
Как жила эта семья, неизвестно. Но если она не была каким-то особенным исключением, то условия ее жизни должны были быть схожи с теми, в которых оказались остальные переселенцы. Один из проведенных в то время опросов показал, что 90% их живет на собственной земле, размер которой превышает 15 акров, что значительно больше, чем в тех местах, из которых они уехали. Почти у всех в хозяйстве есть лошадь, а 81% еще владеет такими сельскохозяйственными машинами, как веялки, молотилки и даже комбайны.
Хотя Сибирь и была далека от того будущего, о котором мечтает солженицынский герой, но она, несомненно, была на пути к нему. Развивается не только сельское хозяйство и промышленность. Расширяется частная собственность, что, по мнению Столыпина, имеет и „культур-но-политическое значение”, так как „может дать приток сюда свежих сил, образованных и предприимчивых деятелей, без которых едва ли мыслимо правильно поставить и земское и городское хозяйство”. Таких людей в сибирских краях становится все больше и больше. Они способствуют возникновению университетов, клиник, больниц, школ, театров, росту городов. Красноярск, вблизи которого находится село Чер-ненки (так в то время называли односельчане родителей будущего правителя) , из маленького поселения превращается в город, в котором есть 26 учебных заведений и знаменитая, собранная купцом Юдиным и насчитывавшая свыше 100 тысяч томов, библиотека. Отсюда черпают книги Ленин и другие политзаключенные.
Сколько же их было в Сибири, политических заключенных, в те времена? Согласно данным советского историка М. Гернета, с 1910 по
1914 год в России по обвинению в политических преступлениях было привлечено 25353 человека. Осуждены были далеко не все, а только 15277 человек.Даже если допустить, что все они были отправлены в Сибирь, то и тогда это не идет ни в какое сравнение с теми миллионами, что будут посланы сюда советской властью.
Однако судьба политзаключенных вполне заслуженно привлекает к себе внимание. Некий англичанин Де Виндт даже решает поехать ознакомиться с положением дел на месте. Препятствий ему в этом не чинят. Побывав всюду, где ему хотелось, он приходит к выводу, что с заключенными в сибирских тюрьмах „обращаются весьма пристойно и пищей кормят вполне приличной. Поезда, доставляющие их, чисты и зимой отпал иваются”.
