– Я не… – начал Теодор и смолк. Почему бы и нет? После бессмысленных блужданий, страхов и поисков официозная скука будет лучшим лекарством. – Да, хотел побыстрее и немного заплутал, – угодливо улыбнулся он.
– Вам надо идти прямо, – буркнул толстяк и покосился на часы. – Церемония начинается через полчаса.
* * *
Солнце плясало в стеклянных стенах Морского вокзала. Яркие блики резали глаза, под веками щипало от слез. Сквозь стену открывался вид на главный причал. Мраморная набережная выгибалась широкой дугой, обнимая залив. Вдалеке над зелеными волнами словно парил утес с башенкой маяка. Этот пейзаж, растиражированный на открытках, был визитной карточкой города. Танкеры и сухогрузы никогда не подходили сюда, здесь было место для белоснежных кру-изных лайнеров. Плавные обводы причудливо преломлялись в стекле, и корабли казались нереальными, будто прибыли прямо из Зазеркалья.
– И что их сюда тянет? – бормотал Теодор, пока протискивался сквозь толпу оживленных клерков. – Прошу прощения… Скучнейшее же мероприятие. Извините… Заранее заготовленные речи по бумажкам. Вы не позволите?
Вокзал украсили воздушными шарами и цветными лентами. Чуть в стороне, на драпированном красной тканью помосте сидел духовой оркестр. Над залом гремел гимн города. Бравурная мелодия взмывала к ажурным перекрытиям и металась в стекле и металле, словно птица в силках.
Начальник порта вышел к микрофону, и толпа взорвалась аплодисментами и одобрительными выкриками. Рыхлое лицо начальника светилось уверенностью и силой; а ведь полчаса назад он чуть не погиб. Он широко улыбался, дожидаясь, пока стихнет шум. Постучал по микрофону, и оркестр замолчал.
– Здравствуйте, дорогие друзья! Мы рады приветствовать вас на торжественном праздновании юбилея Морского вокзала! В этот день десять лет назад впервые открылись двери, не побоюсь этого слова, шедевра архитектурной мысли. И я горжусь тем, что…
Начальник порта говорил вдохновенно, но в какой-то момент Теодор обнаружил, что совершенно не понимает, о чем идет речь. Слова кружились, не давая ухватиться. Уже мерещилось, что он видит их – маленьких разноцветных рыбок, скользящих в густом воздухе. Теодор тряхнул головой, гоня наваждение.
– Нельзя недооценивать тот грандиозный вклад, который внес Морской вокзал в развитие структуры…
Теодор огляделся. Толпа замерла, боясь пропустить хоть слово. Клерки, их жены и дети с обожанием смотрели на толстяка. У некоторых на глазах блестели слезы. Похоже, они даже дышали в такт голосу начальника.
