– Это я тебя сюда вытащила, – сказала Хозяйка.
Она так и представилась: «Я – хозяйка». «Хозяйка чего?» – «Всего», – скромно ответила она и вцепилась в Макса взглядом. Иронизировать расхотелось. В глазах девушки плескалась муть бесконечных прудов. «Круто, Хозяйка, нефиговая работенка», – буркнул Макс. «Обыкновенная», – ответила она, наконец отвернувшись.
Макс довольно потянулся. Непонятно, как это она его вытащила и куда. Но совершенно ясно, зачем. Ну и ладно, девушка симпатичная, хотя платье могла бы и постирать… и вообще мыться почаще. «Хозяйка», тоже мне…
– Я буду тебя Люсей звать.
– Почему?
– Да так.
Он прижался щекой к влажной подушке и одним глазом следил, как она лениво натягивает платье. Интересно, у нее вообще другая одежда есть? Или только этот замызганный балахон?
Странное место. Странный дом с кучей комнаток и комнатушек, большей частью нежилых. Странные пруды, кишащие мелкой рыбой, которую почему-то нельзя ловить. Двор, засыпанный мелкой галькой. Единственный человек, кроме Люськи, – всем недовольная старуха, что-то вроде служанки. Маленькая, скрюченная, с пергаментной кожей. Снует повсюду, как уродливая заводная игрушка, с метелкой из шоколадно-серых перьев в руке. Зачем? Почему? Всегда с метелкой, на месте не сидит, а весь дом в пыли и паутине…
Большинство комнат заперто. Некоторые заставлены корзинами с галькой. Одна – пустая, с чучелом здоровенного пеликана на стене. Другие забиты самыми неожиданными вещами: сачками, любовными романами, будильниками… Зачем Хозяйке столько будильников? Кого будить? Рыбу?
Наконец-то снизошла до объяснений. Нормально. Значит, рыбы – это люди, а Хозяйка, видите ли, их охраняет. От пеликанов. Чтоб, значит, всех не скушали. Хотя ей это скучно, не хочется и вообще лень… Она уставилась в потолок, о чем-то мечтая.
– Плохо охраняешь, – усмехнулся Макс, – сколько мы уже в постели валяемся?
– А они прилетают только в прилив. Скоро уже, – отчужденно сказала Хозяйка. Потом слегка оживилась: – Ты мне поможешь.
– И что надо будет делать?
– Отгонять, – и она сунула ему в руки здоровенную рогатку.
Пеликаны летели сомкнутым строем, заранее разинув клювы. От них несло душной тухлятиной. Мелькали грязные кудрявые перья, какие-то оранжевые бородавки на мешках под клювом. С трудом подавив тошноту, Макс нагнулся за первым камнем.
Подобрать камень, вложить в рогатку, выстрелить. Подобрать, вложить, выстрелить. Увернуться от перепончатой грязной лапы, выстрелить… Шум крыльев оглушал, воздух стал пыльным и липким. Хотелось вытереть лицо, но на это не хватало времени. Подобрать, выстрелить… Пока наконец последний пеликан не удрал, тяжело припадая на подбитое крыло и болтая пустым мешком под клювом.
