Глубокой ночью феринянин почувствовал, что его кто-то касается его тела. Не успел он открыть глаза и проронить слово, как нежная, но уверенная женская рука прикрыла ему рот и скользнула по груди, опускаясь все ниже.
– Не беспокойтесь, любовь моя, это я, Мэйсё…
В полумраке ее обнаженное тело казалось видением, возникшем из тьмы. Грудь женщины часто вздымалась – было видно, что она вся горит от страсти и предвкушения близости. Дрожащими губами она поцеловала лоб, глаза и впилась в губы, но почти тут же тихо вскрикнула:
– Боже мой! Да вы как лед! Неужели мои ласки вас ничуть не трогают? Не гоните меня – я хочу вас, чужеземец. Это не похоже на все чувства, которые я испытывала, а у нас с мужем по договоренности довольно свободные отношения… Это что-то большее, даже не могу найти нужных слов. Не гоните меня, позвольте уснуть в ваших объятиях.
Она легла рядом и крепко прижалась к нему. Где-то раздавался стрекот сверчка, мягко светила Луна через оконные проемы. Аромат ее тела, ласки пробудили в Тагнере нежные чувства. Он ласково обнял ее, осторожно, будто держа в руках цветок, боясь помять хрупкую красоту.
– Мэйсё, я хочу быть с вами откровенен. Вы правильно заметили, сказав, что я как лед…
– Вы не человек? – удивилась японка.
– Нет-нет, я – человек, но…
– Тогда я согрею вас своей любовью, – быстро прошептала она, снова ища губами его губы.
Тагнер вздохнул:
– Боюсь, я не растаю. Превратилась в лед моя душа тогда, когда я потерял единственную и вечную любовь – мою Ангелу. Я верен ей душой, и нет разницы, сколько мне жить. Моя душа и тело не просят взамен другую. Она погибла, оставив меня в этом мире, и встретимся с ней мы только в мире ином, у Господа Бога. Единственная моя мечта – исполнить ее последнее желание, – и он рассказал ей историю своей жизненной драмы.
Мэйсё слушала, как завороженная.
– Невероятно, что она могла полюбить другого! – прошептала она. – Неужели тот человек был достоин ее? Но вы живы, я не позволю вам убить себя ради той любви. Это же мучительно: каждую секунду думать о ней, мечтать ее воскресить, зная, что это невозможно. Если вы исполните ее последнее желание, для вас жизнь потеряет всякий смысл? Нет, я вас никуда не пущу! Ведь не иметь близких отношений с женщинами еще и вредно для здоровья. И я сама пришла к вам – возьмите меня!
– Простите, моя госпожа, но я хочу сохранить верность своей единственной любви. Я не могу предать ее память.
Мэйсё еще теснее прижалась к нему:
