А тут по-прежнему могли прятаться от непогоды рыбаки или даже контрабандисты.
Судно готовилось к отплытию. Вербовщик подошёл к старшему помощнику, что – то шепнул ему, кивнув головой в сторону, на своих попутчиков. Штурман повернулся корпусом, с прищуром взглянул на новых пассажиров, отдал команду боцману, чтобы тот позаботился о вновь прибывших. Вербовщик вернулся к лошади, поправил снаряжение, ослабил седло, перевязь.
Сказал старику, что всё в порядке, мол, не беспокойся, теперь о тебе и дочери позаботятся. Потом повёл коня в сторону здания, там он хотел перехватить немного горячей похлёбки, которую варили с утра из расчета на всех желающих. Священник и девушка последовали за ним. Старик стал разбирать повозки, он делал это не спеша. Ему уже помогал один молодой матрос. Сначала они выгрузили всё из повозок, затем распрягли быка. Задали животным корм. Потом сняли колёса, вытащили оси, связали все отдельно друг от друга. Затем пришёл другой человек, окинул взглядом поклажу, отметил всё в своей регистровой книге, утвердительно кивнул головой. И началась погрузка. Молодой парень был небритый, вокруг шеи он носил платок, на голове старый картуз с козырьком. Рубашка была во многих местах порванная, но тщательно зашитая. Боцман мог запросто угостить нерасторопного матроса куском линя. Такой удар рвал материю, было неприятно и больно. Но, самое главное, вину ни на кого не перекладывали, сам виноват, зазевался, что – то не выполнил вовремя, встал на дороге или вообще находился не на своём месте.
Телесные наказания проводили регулярно, как по расписанию. За малейшую провинность секли розгами, вымоченными в соленой морской воде. Человека раздевали догола, клали поперек горизонтальной балки или скамьи и наказывали. Число ударов определял обычно старпом, иногда капитан. Но за серьезные нарушения могли ещё посадить в карцер на хлеб и воду. Обычно это был простой ящик, предназначенный для различного снаряжения, так как больших помещений на судах не было. Располагался он почти под ногами, на уровне рабочей палубы.
Многие матросы носили пышные бакенбарды. Поэтому трудно было сразу определить возраст. И это было не просто дань моде, скорей всего, обычай. Чисто выбритое лицо мог позволить себе не каждый, но морской народ регулярно подравнивал то волосы, то бороду. Цирюльник или брадобрей приводил в порядок сразу всех подряд, согласно приказу Мастера. Цирюльник должен был иметь свой инструмент, тогда ему грели воду, готовили полотенца для распаривания. Он точил бритву на кожаном ремне, потом проверял её остроту, опять точил. Бритва была многоразовая, опасная. Такие вещи покупались на больших ярмарках, не каждый кузнец может изготовить хороший инструмент. Вообще цирюльник был специалистом широкого профиля, он мог вовремя пустить кровь, ампутировать сломанную конечность. Это, если возникала такая острая необходимость. Мог помочь при изменении давления, поставить несколько пиявок, если запас не был истрачен. Пиявки должны быть свежие и голодные.
