Минут тридцать назад, до прихода Протонова на конспиративную квартиру к Сазоновой, Домовой ей звонил по телефону, соблюдая все условности и секретность. Передал, что «объект» на месте, возможно, скоро отчалит. Черёмуха сообщила о том, что прибыл Ревизор с контрольной проверкой. Чисто по-дружески предупредила! Сама узнала от доверенного лица в Управлении.
Теперь майор двигался на Севастопольскую, к Ломакину.
Ох, как кстати явился этот звонок и намёк Черёмухи для Никиты!
Парень, как только поел, опять последовал своей интуиции и снова отправился на квартиру «наблюдения». «Как же я возьму Филина, если его не будет рядом? Его должен предупредить Ломакин, а если этого не произойдёт, то как Филин узнает о готовящемся очередном покушении?» – эта вопросительная мысль током долбанула Топоркова за обедом.
Жена, недовольная молчанием и отнекиванием от её приставаний, обиделась на мужа и ничего не сказала перед его уходом, только фыркнула вслед.
Он отворил дверь и бегло осмотрелся. Всё было спокойно. Затем прошёл к ванной, отодвинул комод и увидел Ломакина.
– О-о, братец, да ты тут совсем одичал! – воскликнул Никита, рассматривая пленного. – Очень, очень плохо! Зачем так делать, дорогой?
– Вот сука! – пробурчал Ломакин, дёрнувшись всем корпусом и застонав от боли в суставах.
Топорков ехидно улыбнулся, нагнулся и с размаху ткнул кулаком в солнечное сплетение Ломакину. Тот на несколько секунд отключился.
Парень с упрёком поглядел на результаты попытки бегства «наблюдателя»: скрюченное тело на полу ванной комнаты, порванная в области рта липкая плёнка, надгрызенный на коленях скотч. И орудием освобождения являлся водопроводный гусак, нависающий над раковиной. А жертвой – сломанный зуб.
Никита вздохнул. «Надо же, проморгал кран-то!» – подумал он, представив на миг, как Ломакин скачет скрученный по ванне и тычет склеенным ртом в носик трубки крана. От тонких коричневатых губ осталось месиво плоти и крови.
– Вот урод! – сказал парень, почувствовав, что Ломакин очнулся, но притворяется. – Слушай меня дальше, козёл! Ты меня обманул дважды! Наврал насчёт связи с Филином и попытался бежать. Третьей шутки я не прощу! Так. Теперь по делу. Сейчас ты связываешься с этой… как её… Черёмухой, вызываешь сюда, а затем наводишь меня на третьего… на Филина! И не сморозь какой-нибудь глупости! А чтоб ты не дал никаких опознавательных сигналов или тревоги, я напишу, что говорить. Понял?
– Да, – промямлил Ломакин, закрыв глаза.
