– А ты сядь, Ванёк! – мужик небрежно толкает Ваньку обратно. – Когда бабло было нужно, так прибежал! А теперь… Нет уж! Конечно, ты отдашь! Ты своей жопой, как и раньше, будешь отрабатывать, пока не отдашь, да ещё и с часиками! А их много! И клиентов у тебя будет тоже много. Это я тебе обещаю.
Мужик всё это говорит спокойно и уверенно, даже по-хозяйски. Ванька сникает. Мне становится кое-что ясно. Главное, понятно, что Ванька вляпался и его надо спасать.
– Так! – я, отодвинув гостя в сторону, вхожу на кухню. – Сколько он тебе должен?
– А ты такой добрый! – мужик откровенно ржёт. – С часиками полтину штук.
– Я отдам тебе эти деньги, а ты оставишь его в покое, – как можно спокойнее выговариваю я.
– Это другой разговор, – как-то умиротворённо заявляет мужик и без приглашения садится на свободный табурет.
– Я должен тебе только тридцать! – выкрикивает Ванька.
– Часики, Ванёк. Часики! – мужик опять смеётся и поворачивается ко мне. – Только деньги чтоб сейчас!
– Деньги будут сейчас… – выхожу в комнату.
У меня действительно есть отложенный стольник на непредвиденные расходы. Вот они и пришли. Быстро отсчитываю пятьдесят и возвращаюсь, прихватив с собой бумагу и ручку.
– Пиши расписку о том, что ты получил с Ивана свой долг. Только покажи хотя бы права с фамилией.
– Ох, как всё серьёзно! – мужик фыркает, но в карман лезет.
Когда я его выпроваживаю и возвращаюсь на кухню, то вижу Ваньку, уронившего голову на руки. Плечи его трясутся.
– Ну ладно, – я провожу рукой по его длинным русым волосам, – всё хорошо, что хорошо кончается.
– Я говорил, что буду для тебя обузой… – бубнит Ванька. – Прости меня, если можешь… Правда, ты, наверно, мне теперь уже не веришь…
Он вдруг вскакивает и выбегает в комнату. Слышно, как открывается окно…
В моей голове проносится молнией и то, что квартира на одиннадцатом этаже, и мой кошмарный сон…
Вскакиваю, бегу в комнату.
Ванька стоит в оконном проёме! Какой-то ласточкой в полёте ловлю его за руку и резко рву на себя.
На пол падаем оба. Ванька сверху. Обнимаю и прижимаю его к себе.
– Пусти! Пусти! – тоненько кричит он, пытаясь освободиться от моих объятий. – Я не хочу! Я не могу больше так! Пусти!
Понимаю, что это истерика, и по возможности мягче слегка даю ему ладонью по морде.
Замолкает. Только зубы опять лязгнули. Уставился на меня. Стараюсь говорить спокойно, хотя сердце готово выпрыгнуть, да и у Ваньки оно колотится…
– Слушай меня, Ванюха…
Продолжая лежать на мне, смотрит в глаза.
