Долго идем вниз по лестнице. Очень долго. Обливаюсь холодным потом. От интоксикации руки
дрожат. Не получилось пристегнуть фляги к ремню – пришлось тащить так… Рука снова разжалась
сама собой, фляга скатилась по ступеням до следующего пролета. Наклоняюсь, цепляю ее
закостенелыми пальцами… “Защитнику”, видимо, надоело слушать мою ругань – он обернулся…
– Подобная лексика неприемлема для офицера, S9.
– Молчи, в моем отчете не должно быть даже упоминаний об этом.
Эти упражнения меня просто добили… Когда фляга в очередной раз ударилась о ступеньку,
“защитник” сам ее поднял и пошел вперед. Моя самооценка обрушилась до минуса.
В медцентре штурм особо не наследил, но лестница свое получила… Чем дальше под землю,
тем больше разрухи. Даже не могу посчитать, сколько ступеней обвалилось… D40 легко
перешагнул поврежденный участок и молча смотрит, как я тупо изучаю нижний пролет через
провал. Муть в голове завихряется все быстрее…
– Остаешься здесь, S9?
Перевел взгляд на стену, стало лучше. Посмотрел на ступени – они как-то теряют объем,
выравниваются в плоскость… Из темного провала уже рвется холодный ветер Хантэрхайма,
поднимается поземка, мелкий сыпучий снег колет глаза иголками… Пытаюсь сосредоточиться.
Ветра нет – это еле ощутимый сквозняк… Всматриваюсь в темноту, там, внизу… Все
переворачивается, я проваливаюсь в ночное небо – звезды… Просто искры перед глазами. Нет –
истребители Валсхайма… Это ничей воздух – мы в “пустой зоне”. Я еще вижу зарево, вижу столбы
черного дыма – “небесные подпорки”, но Валсхайм уже не так далеко. Подбитый транспорт
прогорает чуть поодаль. Я спрыгнул на землю – прямо на камни, как только машина начала терять
высоту. Еще сжимаю руку на плече Герфа – он без сознания. Темная кровь больше не пузырится –
он не дышит. Боль в плече не выносима – скоро неметь начнет. Кровь хлещет, несмотря на мороз,
на жгут… Туман перед глазами и боль… Поливаю землю кровью и вижу только высокое небо
“пустой зоны”. Где-то в его неподвижной фиолетовой глубине разгораются искры. С Валсхайма
поднялись истребители…
– S9, не двигайся.
Я сполз на ступеньку, придерживаясь руками за стену. Прислонился к стене, вцепился в острый
край панельного скола…
– Все рушится… но мы еще живы…
– Ты бредишь.
Не могу ничего сказать, подумать… Голос “защитника” доносился издалека и со всех сторон
