Мне показалось, что я только закрыл глаза, а открыл — уже день. Но от ночи оно отличалось только чуть более светлой полоской в заваленном снегом окне. Было холодно, болела голова и я никак не мог собрать мысли в кучу. Где‑то скрипнула дверь, по полу проскочил нежданный сквозняк, по телу пробежала дрожь и не захотела уходить, перебегая от мышцы к мышце. Я попробовал встать, но тело отозвалось такой слабостью, что не удалось даже поднять голову.
— Ах ты, господи, боже ж мой! — раздался знакомый голос Ефросиньи Матвеевны. Брежу, наверно, уже в лихорадке. Что ей делать в стражевом подвале?
— Да вы не волнуйтесь, — одновременно с голосом стражника где‑то рядом зазвенел металл. Ключи что ли?
— Господин Ирвин, вы это, как там? — стражник склонился надо мной. Свет фонаря слепил глаза и я их закрыл. — Мы же это… по службе всё.
Кто‑то поспешно укутывал меня в тёплое и мягкое. Силы вконец оставили и, уже прощаясь с реальностью, я услышал будто издалека «несите наверх, там извозчик ждёт». Я закачался, как на волнах и фонарь погас.
* * *
— А я не могу такое позволить! — говорящий был где‑то позади меня, но повернуться и вообще двинуться я не мог. — Нельзя так, нехорошо.
— Ты забыл, мы уже это делали. И ты сам в этом участвовал, — стоявшая у огромного распахнутого окна женщина укоризненно поглядела сквозь меня. Я поёжился — взгляд зелёных глаз пронзал холодом.
— Тогда я был молод и глуп!
— А сейчас что, стар и умён? Не смеши, ты и тогда знал, — в разговор вступил массивный, почти квадратный мужчина. Золотистая ткань его тоги переливалась в свете рассветного солнца.
— Знать и понимать — разные понятия! — не сдавался невидимый мне человек.
— И что же ты понял? — мужчина взял со стола бокал и налил из высокой амфоры янтарного цвета напиток. — Мы же для них и делаем, улучшаем, так сказать, породу. Совсем, как коров разводят.
— Коров не вырезают всё стадо из‑за не понравившегося цвета!
— Почему только цвета? Если коровы бодливые, глупые и ни одна не доится, то им один путь — под нож.
— Глупые? Не доятся? Да стоит им только чего‑то начать постигать самостоятельно, как вы вмешиваетесь!
Мужчина недовольно поморщился, будто напиток оказался слишком кислым.
— Да что ты в них нашёл‑то? — брезгливая гримаса не помешала женщине выглядеть идеально. Хотя, спроси кто меня о её красоте, я бы ответил, что это как статуя в саду. Красивая, но неживая и без окружения сада, создававшегося вокруг неё, окажется холодным куском мрамора. То ли дело вторая, до сих пор молчавшая. Вот уж кого и можно бы назвать «леди», так именно её, даже несмотря на простое платье, с запачканными мукой рукавами и близкий к почтенному возраст.
