Афродита | страница 53

Тогда царица Береника, расхохотавшись, словно безумная, откинулась на подушки и принялась перекатываться по ним, будто кошка, зовущая поиграть с нею.

Ее носилки представляли собою настоящую спальню, которую могли поднять только двадцать четыре раба. Не менее десятка женщин вполне поместились бы в этом паланкине, улегшись на мягком голубом ковре среди подушек и накидок; потолок был так высок, что приходилось встать во весь рост, чтобы дотянуться до него. Спальня была длинная, но не очень широкая, а с боков носилки были задернуты легкими желтыми занавесями, пропускавшими солнечный свет. Пол, сделанный из кедра, обтягивал оранжевый шелк.

С потолка ниспадала золотая сеть, осенявшая статуэтку Астарты, отлитую из серебра и украшенную слоновой костью. Возле нее висела лампа, спорившая своей яркостью с солнечным светом.

Царица возлежала между двух рабынь-персиянок, которые обмахивали ее опахалами из павлиньих перьев.

Береника глазами указала скульптору место рядом с собою и повторила:

— Любимый, как я рада!..

Она коснулась его щеки:

— Я разыскивала тебя, милый, где ты был? Мы не виделись с позавчерашнего дня! Если бы я тебя не встретила сейчас, то умерла бы от тоски. Так грустно в этом паланкине одной! Когда мы переходили мост Гермеса, я одну за другой побросала в волны все мои драгоценности, чтобы посмотреть, как по воде пойдут круги и хоть немного развлечься. Видишь, на мне больше нет ни колец, ни ожерелий. Я сижу у твоих ног, словно жалкая нищенка.

Она потянулась к его губам. Рабыни отодвинулись вглубь носилок, а когда царица зашептала слова любви, зажали ладонями уши, боясь услышать что-нибудь лишнее.

Но Деметриос молчал, не отвечая на ее ласки, слушал рассеянно. Он видел только кровавую рану ее улыбки и подушку, черную от ее волос, которые она, ложась, всегда распускала, чтобы голова отдохнула от их тяжести.

А Береника твердила:

— Любимый, я так плакала этой ночью! Моя постель была холодна. Когда я проснулась и протянула руку в твою сторону, там было пусто, я не нашла ни твоего тела, ни твоей руки, которую целую сейчас. Я до утра ждала тебя, но ты так и не пришел. Я послала рабов во все кварталы города в поисках тебя, а когда они вернулись ни с чем, казнила их сама. Где ты был? В Храме? Но не в этих садах, не с этими женщинами? Нет, по твоим глазам я вижу, что тебя не отягощал Эрос. Тогда что же ты делал вдали от меня? Ты был у статуи... Да, я уверена, что ты был у нее. Теперь ты любишь ее больше, чем меня! Пусть она похожа на меня, пусть у нее мой рот, мои глаза, мои груди — но ты стремишься к ней, а не ко мне. Ты бросил меня ради нее! Тебе скучно со мной? Да, я вижу... Ты погружен в мечты о мраморе и о твоих уродливых статуях, а ведь я красивее их всех вместе взятых! И я живая, я люблю тебя и готова выполнить любое твое желание!.. Но ты ничего не хочешь. Ты не захотел сделаться царем. Ты не захотел стать богом, которому поклоняются. Сейчас ты не хочешь даже любить меня...