— Да? — сказала я довольно глупо.
— Ага.
— Спасибо.
Я опустила глаза и посмотрела на пол, потому что почувствовала себя странно. Я заметила, что у меня босые ноги. Когда-то я держала туфли в руке, но сейчас их там не было. Я одарила свои босые ноги хмурым взглядом, как будто они напроказничали, но, конечно, это была не их вина. Это красное вино весьма приятно пустило мой разум по воле волн. Мне уже пару раз случалось напиваться. Впервые это произошло, когда мы с Люси были на новогодней вечеринке у Адама Эллкота. Люси предупредила, что туда нельзя идти в джинсах, поэтому она выдала мне коротенькое белое платье в мелкий красный горошек. Сама Люси не надевала его ни разу, потому что, как она сказала, у нее некрасивые ноги. В нем мои ноги казались загорелыми, так что я не возражала. Когда мы туда приехали, нам дали по бокалу шампанского. У папы Адама Эллкота куча денег. Там был бассейн, а вокруг него стояли шезлонги из бананового дерева. Я особенно хорошо помню эти банановые шезлонги, потому что сидела на одном из них, когда шампанское первый раз ударило мне в голову. Я помню, что посмотрела на Люси, чтобы проверить, чувствует ли она себя так же, как я. Помимо этого, я помню только то, что там был один старшеклассник из нашей школы, который затащил меня в сад и поцеловал, а мне это совсем не понравилось, потому что его язык вращался и вращался у меня во рту, отвратительно и лихорадочно, как будто он принимал участие в каких-то гонках, а не в поцелуе. А когда я попыталась вырваться, он толкнул меня, и я упала на траву, и испачкала травой белое платье Люси, и испугалась, что останутся пятна. После этого весь вечер для меня был испорчен, потому что я все время хотела поскорее попасть домой и выстирать платье, пока не будет слишком поздно.
«Красная майка» был не так уж плох. Он разговаривал со мной, и делал это так, как будто я была нормальной хорошей девчонкой, которой в голову никогда не лезут всякие противные мысли. Может быть, это будет не так уж плохо — потанцевать с ним. Может быть, моя танцевальная радость от этого только возрастет. Проблема заключалась в том, что я не хотела с ним связываться. Например, начнем мы танцевать, а это получится совсем не весело. Тогда как я это прекращу? Я на него не смотрела, я смотрела прямо перед собой и пыталась решить, смотреть мне на него или нет.
«Можно я куплю тебе выпить?» — спросил он. Это было мило с его стороны, то, что он это предложил, и я даже еще раз взглянула на его загорелые руки и подумала, что это такие руки, в которых я была бы не прочь оказаться, но мне не хотелось, чтобы он покупал мне выпить, чтобы потом не вышло так, будто я ему что-то должна. Поэтому я сказала: «Нет, спасибо», и он ушел. Я знала, что он не вернется. Мне стало почти что одиноко, я почти что пожалела. Я чувствовала, что мы вместе слушали музыкальную группу, разумеется не сговариваясь, а теперь я осталась слушать ее одна. Я удивилась себе: ну почему я так неприветлива? Вы можете решить, что я предпочитаю собственное общество, но это совершенно не так. Может, в прошлой жизни я была кактусом. Может, я была моржом.
