Пока они спрашивали об ее любимых вдохновляющих цитатах, я прокрутил вниз в адресной книге на телефоне до номера Алисы, и набрал его. Я точно знал, что она никогда не ставила телефон на беззвучный по непонятной причине, и я должен был знать, то, что я думал, было правдой, или это мой разум играл злую шутку со мной.
Я мог видеть гудки на экране моего телефона, видеть секунды, пока они прошли, и когда он зазвонил три раза, я испустил огромный вздох облегчения. Но потом, звук колоколов наполнил комнату.
- Простите. - Щеки мисс Эверхарт порозовели, и она взяла сумочку. - У меня есть странная привычка никогда не ставить телефон на беззвучный режим... Я намеревалась оставить его в машине. - Она вытащила телефон, слегка улыбаясь, смотря на экран, а затем она отклонила звонок.
ЧТО. ЗА. ХЕРНЯ!
- Такое происходит все время, - засмеялся Уилл. – Мы все время в движении, и должны быть на подхвате. Это хорошо, что он затих, так мы можем приступить к последним вопросам. У тебя есть что-нибудь, Эндрю?
Я посмотрел на «Алиссу». Я был смущен, обозлен и, к сожалению, внезапно возбудился.
- Эндрю?
- Нет, - сказал я, заметив, что она снова покраснела. - Мне абсолютно нечего сказать.
Уилл и Джордж оба встали и улыбнулись, протянули руки для пожатия, но я остался сидеть.
Я не мог поверить в это дерьмо.
Она не была зеленоглазая и рыжеволосая, как она сказала по телефону, далека от лицензированного юриста и она была чертовой лгуньей...
- Мистер Гамильтон? - Она стояла передо мной с протянутой рукой. - Спасибо за собеседование, которое вы провели у меня сегодня. Было, безусловно, приятно с вами познакомится.
- И мне тоже. - Я пожал ей руку, стараясь изо всех сил игнорировать гладкую мягкость ее прикосновения. - Удачи.
Она кивнула, попрощалась с нами еще раз, а затем вышла из комнаты.
Пока Уилл и Джордж обсуждали, как были впечатлены ее собеседованием, я заставил себя просмотреть ее досье.
С двойной специальностью студентка в Дьюке: юриспруденция и балет. Идеальный средний балл 4.0. Недавно получила роль в Лебедином озере, а также вошла в лучшую десятку в своем классе. В ее папке было десять рекомендательных писем - все от безупречных юристов, было даже одно от недавно назначенного помощника окружного прокурора.
Как бы поразительны не были ее личные достижения, была ее дата рождения, которая въелась мне в мозг больше всего. Ей было двадцать два.
Двадцать чертовых два года.
И даже не смотря, на то, что она была самой опытной из всех студентов, она даже не была студентом выпускного класса.
