— Че за ботва-то, мужики?
— Скоро узнаешь, — хохотнул рыжий парень, взглянул на остановившийся вплотную «Ситроен» и облизнул губы. — Сыч, а может, того… Мы с Кабаном пока пассажирку постережем, а ты этих бакланов кончишь?
— Заглохни, — равнодушно бросил Сыч и повернулся к напарнику. — Кабан, как там баба?
Третий ряженый «мент» — рыхлый, потный, с круглым животом-тыквочкой, выплывающим из-под ремня, с трудом выполз из-за руля «Ситроена».
— Порядок. Как стали в лес въезжать, попробовала дверцу открыть на ходу. Я ей в морду хлороформом… Отсыпается.
— Смотри у меня. Если тронешь ее хоть пальцем — лучше сам потом удавись.
Они брели сквозь чащобу, без тропы, путаясь в траве и задевая сухие коряги, по-бультерьерски хватающие за щиколотки.
— Может, отпустишь? — подал голос Егор, обернувшись через плечо. Конвоир держался грамотно, не далеко и не вплотную: в случае чего не промахнется, а самого не достать ни рукой, ни ногой, разве что в прыжке… Но бугай Толик гирей висит на плече, вот черт… — Зачем тебе статья за убийство? Тебя Сыч кровью вяжет, разве не видишь?
Рыжий усмехнулся:
— Кровью… Ты прям юморист. Я за свою жизнь жмуриков наклал — пальцев не хватит пересчитать.
— Ты еще молодой вроде, — удивился Егор. — Когда успел?
— А я первого мочканул еще в малолетках, — охотно пояснил конвоир. — Хотел в подворотне лопатник тиснуть, а фраеру, видать, жалко стало. Здоровье бы лучше пожалел.
Очередная коряга услужливо выросла на пути, словно живое существо. Егор споткнулся и упал, рефлекторно выставив вперед ладони. Шофер Толик, все еще пребывающий в счастливой прострации, не удержал равновесия и грузно навалился сверху, прикрыв своим телом руку Егора, скованную наручником. Ох, как удачно…
— Давай, давай, — угрюмо проговорил рыжий. — Пошел вперед!
— А вот фигу, — с отчаянием сказал Егор, моля всех богов, чтобы Толик провозился на земле подольше. «Хотя бы несколько секунд, — немо шептал он, — несколько вшивых секунд, это все, что я попрошу к своему дню ангела, который будет только через полгода». — Хочешь стрелять — стреляй здесь, хватит жилы тянуть.
Рыжий, ухмыльнувшись, положил палец на спусковой крючок.
— Как пожелаешь. Топай вон на ту поляну. Там дело и решим.
Поляна была небольшая — не поляна даже, а прогал меж деревьев с останками старого кострища. В кострище валялись зеленые попки от съеденных огурцов, хлебные корки и пустая емкость из-под «Очакова». Пировал кто-то…
Хорош, — сказал рыжий, усаживаясь на отполированное задницами бревно. — Копайте живо, а то мне еще назад переть.
