— Может, авария на подстанции?
— А фонари от батареек работают?
— Да хрен его знает! Но всему же есть разумное объяснение!
— Есть, — и хотя ни одна из версий, ни про ГАИ, ни про свет в окнах, не выглядела разумной, Борис не стал спорить — гораздо важнее было ощущать себя в привычном, понятном мире.
— Зато за дорогами тут следят! — Николай с завистью вздохнул, — не то, что у нас…
Действительно, ослепительно белая разметка на гладком, без единой выбоины асфальте, казалась нанесенной только что, будто специально к их «визиту». Борис решил, что знакомый ему центр Воронежа выглядит далеко не так идеально.
Проспект не собирался заканчиваться, лишь иногда раздуваясь в круглые площади. Шестнадцатиэтажные «свечи» чередовались с торговыми центрами, к которым вели удобные подъезды с замершими рядами автомобилей…
— Блин, не думал, что Воронеж такой здоровый, — Николай взглянул на часы, — прям, как Москва.
— Я тоже не думал… — в прошлый раз Борис побывал в, так называемом, Северном районе — основной городской новостройке, так она совсем не походила на то, что они наблюдали сейчас. …А если это не Воронеж, то что? Липецк?.. Да нет, я ж был там — Липецк меньше…
— Ничего так и не узнаешь? — в голосе Николая звучала надежда, но Борис покачал головой, — ладно, поехали дальше.
— Слушай! Мы здесь были! — Борис вдруг ткнул пальцем в стекло, — я помню этот супермаркет, с флагами!
— Мы не могли здесь быть — мы ж едем только вперед.
— Вон за теми домами, — продолжал Борис, — будет кафе. Стеклянный такой кубик, и само слово «кафе»…
Он не успел договорить — кафе действительно возникло сразу за шестнадцатиэтажной башней. Николай резко затормозил, по привычке прижавшись к тротуару, хотя за все время они так и не встретили ни одной машины.
— Ты можешь объяснить, что происходит?
— Я подозреваю, что это все-таки не Воронеж.
— А что? — голос Николая стал испуганным, и курил он часто затягиваясь, словно боялся не успеть; взгляд его сполз на иконы, с которых тоскливо взирали лики святых.
— Помолись, — предложил Борис.
— К черту!.. — Николай выбросил недокуренную сигарету и та исчезла, едва коснувшись асфальта, — блин! — он вытаращил глаза, — потому здесь так чисто! Все сразу исчезает!..
— Ничего никуда не исчезает…
— Да пошел ты! — Николай круто вывернул руль, — валить надо отсюда!
Фура лихо развернулась через две сплошные, но прямого, как стрела, проспекта, приведшего их сюда, больше не существовало — вместо него возник дом, а улица сворачивала влево, теряясь за неизвестно откуда взявшимся, сквером.
