— Раньше он снился мне чуть не каждую ночь. Мы рассказывали о чем-то и мне было очень хорошо. А сейчас я видела, как он сидел, вон, за тем столиком.
— Мужики снятся при сексуальной неудовлетворенности.
— Но у нас ничего не было… — Юля опустила глаза, пытаясь припомнить — может, она все-таки что-то упустила в своих снах.
— Тут важен сам факт. Я читала в сонниках, что мужчина, тем более, незнакомый — это всегда к недостатку секса.
Юля быстро прикинула и пришла к выводу, что с сексом у нее все более-менее в порядке. Конечно, могло быть, и лучше, и красивее, но уж никакой неудовлетворенности, чтоб бредить этим по ночам, она, точно, не испытывала. Но разве Наташа поверит, если в сонниках написано по-другому? Еще на курсах Юля заметила, что она — бухгалтер по натуре и все у нее должно быть строго разнесено по счетам и сходиться до копейки без каких-либо вариантов.
— Допустим, — нехотя согласилась она, — но здесь-то он откуда, если, как ты говоришь, он — моя «эротическая фантазия»?
— Я думаю, — Наташа допила колу, — ты его когда-то видела, но не обратила внимания, а зрительная память зафиксировала образ; ну, либо он просто похож на твой сон. Ведь согласись, если не считать уродов и красавцев, все мужики похожи.
Юля поняла, что дальше обсуждать тему бесполезно. Она никогда не сможет объяснить, что это тот же самый человек, потому что чувствует это неизвестным, каким-то нечеловеческим чутьем, и секс здесь совсем не при чем.
— В «золотой клетке» у тебя скоро крыша поедет. Если твой деспот не дает тебе работать, иди, поучись еще чему-нибудь. Надеюсь, против учебы он не будет возражать? Какой-нибудь кружок вязания или макраме, — Наташа посмотрела на часы, — ладно, мне пора — обещала вернуться после обеда. Звони, телефон тот же, — она поднялась, подхватив пакет с документами.
— Позвоню, — Юля облегченно вздохнула; она чувствовала себя неуютно, понимая, что все происходит совсем не так, как ей внушают, а она не способна аргументировано отстоять свое мнение.
Наташа ушла и ее место мгновенно заняла молодая мамаша с сыном. Она пила пиво и курила, а сын ел мороженое; причем мамаша каждую секунду одергивала его, заставляя есть медленнее, потому что у него «и так болит горло».
…Зачем тогда купила, дура?.. — подумала Юля, но не стала дальше вникать в этот парадокс — у нее теперь появился свой безответный вопрос.
В принципе, о происшествии можно было и забыть — никакие жизненные обстоятельства не принуждали ее к поискам ответа, но что-то невнятно подсказывало, что она должна это делать; не объясняя, правда, зачем…
