Капитан стоял молча. Он больше не был похож на бравого, сдержанного офицера, его глаза краснели, наполняясь бешенством и безумством. Вмиг юный ополченец уловил резкое изменение в его облике. Это был не тот рубаха — парень, всегда знающий, что делать. Теперь в нём чувствовалась звериная жестокость.
И вдруг раздался неистовый хохот. Смеялся пленный. Его кляп каким‑то образом соскочил, и теперь тот мог вопить во всё горло и на весь дирижабль.
— Ха — ха — ха… — разразилось на всю кабину.
И тут капитан не выдержал, он с ненавистью посмотрел на связанного пилота ведьмы и в следующую секунду со всей силы ударил его ногой, а потом ещё раз и ещё. Пленный ответил нечеловеческим, жалобным криком, но капитан продолжал зверски наносить ему удары, не обращая внимания на стоны несчастного, а только подогреваясь ими. Его тяжёлые сапоги с чудовищной силой обрушивались на лежащего пилота.
— Прекратите! — крикнул Кравчик и бросился останавливать командира.
Но тот точным ударом кулака нанёс парню удар в переносицу. Юноша почувствовал мощное сотрясение и в следующий миг, теряя равновесие, упал на стену с приборными панелями. Капитан был явно не в себе, безумие полностью поглотило его разум. Он выхватил пистолет из кобуры и направил его на смеющегося наркомана. Тут Зоя резко потянула штурвал на себя, и цеппелин понесло вверх. Капитан, не сумев удержаться, кубарем полетел по коридору. Кравчика не опрокинуло, так как он к тому моменту уже лежал на полу, приходя в себя от меткого, боксёрского удара офицера. Парень лишь слегка начал скользить вниз. Но тут Зоя выпрямила тяжёлый летательный аппарат.
Юный ополченец вытащил револьвер и бросился к капитану. Тот медленно поднимался с пола, пытаясь понять, трюк с цеппелином.
— Прекратите себя так вести! — крикнул юноша, наставляя ствол на командира.
Капитан Музыка взглянул на него и снисходительно усмехнулся.
— Ты защищаешь его? Врага, — хриплым голосом произнёс он.
— Он же тоже человек! — крикнул парень со злостью.
— Гуманисты хреновы. Вот поэтому мы и проигрываем эту войну, — бросил подавленный офицер и развернувшись, пошёл куда‑то прочь в каюты дирижабля.
Он был уверен, что парень не будет стрелять, так оно и оказалось. Юноша ещё долго стоял с поднятым пистолетом и не знал, что ему делать дальше. Однако поняв, что капитан угомонился, он вернулся в кабину. Кравчик был измотан, подавлен происходящим и потерян в собственном непонимании. Девушка волнительным взглядом посмотрела на друга. Она была рада, что он цел и невредим, ведь она не на шутку перепугалась за него.
